Александр Бабийчук - Человек, небо, космос

Первое, что заметили, — отстрел приборного отсека. А то, что идем к земле, видели по частицам пыли, оседавшим вниз. Дальше начали расти перегрузки, по иллюминаторам забили огненные струи, послышались хлопки, треск — отлетали расплавленные куски наружной части кабины. Перегрузки были не более 7 g, мы могли свободно разговаривать и свободно поднимать ногу, руку. Потом перегрузки спали. Через некоторое время взвелось кресло. Далее начала действовать парашютная система. Сработал пороховой двигатель мягкой посадки. После этого корабль мягко опустился в снег.

Мы приготовились к выходу. Начали открывать люк, но он не открывался до конца, что-то мешало. Нажали плечом, и люк открылся.

В течение всего полета связь была надежной. Она ухудшалась тогда, когда корабль поворачивался антеннами в сторону от Земли. Скафандры свое назначение выполнили. Система мягкой посадки себя оправдала. Спать не пришлось, хотя и можно было. Просто мы так решили.

Питание — нужно над этим подумать. Страшно мучает жажда, все время хотелось пить. Паек очень обезвожен».

Из доклада А. А. Леонова: «Перегрузки при выходе корабля на орбиту перенес хорошо. О главном, что я должен был сделать… Люк в шлюзовую камеру открыл командир. Когда он передал по радио, что все операции выполнены, я начал выплывать из шлюза. Хотелось скорей выйти в космос. Командир меня удерживал. Когда подлетали к Черному морю, я вышел в космос.

Обратил внимание на то, что корабль равномерно освещен, красиво сверкает. Когда солнце попадало мне на лицо, чувствовал тепло. Хорошо видел поверхность Черного моря, цвет был темный с сизым, словно вороненый. Звезды очень яркие. Снял заглушку с кинокамеры и бросил вниз, она ушла в сторону Земли и скрылась с глаз. Первый отход от корабля сделал плавный и в этом положении завис. На фале плавно подтянулся к кораблю. Один раз подтянулся рывком, и меня бросило на корабль. Выставил вперед руку и самортизировал. Меня закрутило. Я подождал, пока закончится закрутка, и раскрутился в обратную сторону. Хорошо видел реки, леса, Волгу, Енисей.

Первая попытка войти в корабль не получилась. Для облегчения входа сбросил давление в скафандре 0,27 атмосферы. В шлюз влез после того, как забросил туда кинокамеру и помог себе руками. Камера снова выплыла в космос, я ее поймал. После моего входа в шлюзовую камеру в ней начало увеличиваться давление, в скафандре же уменьшаться. Когда вошел в кабину, сильный пот заливал лицо. Открыл гермошлем и начал вытирать лицо. Отрицательного влияния вестибулярного аппарата не чувствовал при всех вращениях.

Вестибулярные пробы. Полет проходил с угловыми вращениями, по стенам корабля все время бегали солнечные зайчики. Явлений иллюзии ни у меня, ни у командира не возникало. Пробы выполнили на втором и пятнадцатом витках. Провели пробу с газообменом и неврологические исследования. Болевая и тактильная чувствительность адекватны земной. Исследовали координацию движений, в частности, провели пальцево-носовую пробу.

На звездном небе наблюдали яркостпые неоднородности. Корабль и шлюзовая камера освещались прямыми лучами солнца и отраженными от атмосферы.

В том скафандре, в котором я выходил в космос, проводить монтажные или демонтажные работы трудно. Чтобы сжать перчатки, необходимо усилие 25 кг. Скафандр должен быть более мягким.

После приземления начали вытаскивать оборудование, в том числе НАЗ (неприкосновенный аварийный запас). В НАЗе не оказалось сухого спирта. Содержимое НАЗа надо пересмотреть.

Из предстартового времени много уходит на медицинские исследования. Производят электрофизиологические записи (снимают фон) перед стартом. Основное для космонавтов перед стартом — сон, а здесь на кровати ты окружен приборами…

Готовились к полету мы очень напряженно, одних вестибулярных тренировок выполнили 113…»

Десять лет спустя полковник А. А. Леонов станет командиром космического корабля «Союз», совершившего исторический полет и стыковку на орбите с американским кораблем «Аполлон».

«Восход-2», собственно, подвел итог главнейшим экспериментальным полетам в космос. Это был и последний полет космонавтов при жизни С. П. Королева…

В 1965 году отмечалась двадцатая годовщина победы над фашистской Германией. Было много встреч с фронтовыми друзьями.

У меня возобновились дружеские отношения с бывшим работником оперативного отдела 4-й воздушной армии Г. А. Пшеняником. Теперь он возглавлял одну из кафедр Военно-воздушной академии, имел звание генерал-майора авиации. Уже тогда я подумывал написать книгу воспоминаний, и беседы с Георгием Андреевичем для меня были очень интересны.