Елена Мурина - Ван Гог

Теперь, когда он навсегда распростился с мечтой стать одним из «служителей Евангелия», искусство становится последним пристанищем его надежд. Известно, что, покинув Вам, Ван Гог пешком отправился в Брюссель к пастору Питерсену, который в свободное время занимался акварелью, чтобы посоветоваться с ним относительно своих дальнейших планов, пока еще неопределенных. Он показал ему свои рисунки шахтеров, два из которых пастор купил, чтобы поддержать начинающего художника. «Винсент производит впечатление человека, который сам себя выведет на дорогу» 24, - написал Питерсен его матери. Однако Ван Гогу еще предстояло пережить зиму 1879/80 года — «самое печальное, безнадежное время его действительно небогатой радостями жизни, прежде чем он сознал свою собственную силу» 25, - как пишет Иоганна.

О периоде его жизни между зимой 1879/80 года и летом 1880 года почти ничего не известно. Ван Гог никому не писал ни о себе, ни о своей работе. Сохранился лишь один принадлежащий этому периоду рисунок пером «Пейзаж с горняком» (F874 verso, Сент-Луис, Городской художественный музей) 26. Правда, де ла Фай относит его к весне 1881 года, но А. Шиманска довольно убедительно датирует его этими глухими месяцами жизни Ван Гога 27.

После недолгого пребывания у родителей в Эттене (куда перевели пастора Ван Гога) Винсент внезапно уезжает назад в Боринаж и лето до октября 1880 года живет в Кеме. «Маленькая комнатка семьи горняка Декрюка, которую он должен был делить во время сна с детьми, стала его первой мастерской. Здесь он начал свою карьеру художника» 28, - сообщает Иоганна. Решение стать художником Ван Гог ознаменовывает по-своему: он совершает пешком паломничество в новую «Мекку» — к дому Жюля Бретона в Курьере, маленьком городке на севере Франции. Бретон, писавший крестьянские сюжеты в академической манере, был предметом его тогдашнего поклонения и восхищения. Ван Гог отдался неосознанному желанию обрести наставника в этом первом художнике-профессионале, с которым он захотел встретиться. Однако вид мастерской Бретона «разочаровал» его: «Это совершенно новое кирпичное здание, по-методистски правильное, негостеприимное, холодное и неприятное» (136, 59). Постучать он не захотел. На обратном пути, когда от его десяти франков ничего не осталось, он выменивал на кусок хлеба свои рисунки, ночевал в поле — в брошенной телеге, на куче хвороста, в стоге сена. «И все-таки именно в этой нищете я почувствовал, как возвращается ко мне былая энергия, и сказал себе: «Что бы ни было, я еще поднимусь, я опять возьмусь за карандаш, который бросил в минуту глубокого отчаяния, и снова начну рисовать!» С тех пор, как мне кажется, все у меня изменилось: я вновь на верном пути, мой карандаш уже стал немножко послушнее и с каждым днем становится все более послушным» (136, 60), — написал он Тео по возвращении.

Он начинает понимать, что у него «руки рисовальщика», что это его призвание. Рисование захватывает его само по себе. Его начинает обуревать чисто художническая страсть к наблюдению натуры и наслаждению процессом работы и материалами. Окружающий мир его воодушевляет — ведь такого в искусстве никто еще не воссоздал: «неизвестных типов» — шахтеров, которых он определяет как «людей из пропасти», «de profundis»; истощенных, преждевременно состарившихся работниц, при виде которых сжимается его сердце, пылающее состраданием к людям; эти невиданные пейзажи горняцкого края, с причудливыми контурами надшахтных строений и подъемников, дающие представление о драме нечеловеческого труда, происходящей под землей, «во тьме». В наброске, изображающем минеров, он показывает эти «неясные тени, скользящие в полутьме» на фоне индустриального пейзажа, таинственного и загадочно непостижимого в своей новизне. Этот же набросок он, чуть изменив композицию, рисует в большем размере («Минеры», F831, Оттерло, Гос. музей Крёллер-Мюллер 29). Однако главной своей задачей он считает учебу. С присланных Терстехом «Упражнений углем» Барга он делает этюды обнаженной натуры. Благоговейно копирует по фотографиям офорты с картин Милле «Анжелюс» (F834, музей Крёллер-Мюллер), «Сеятель» (F830, Амстердам, Гос. музей Винсента Ван Гога 30), а также листы из серии «Полевых работ».

«Я исступленно работаю», — сообщает он брату. И это возвращает его к жизни.«…Не могу тебе передать, каким счастливым я чувствую себя с тех пор, как снова занялся рисованием. Оно давно уже привлекало меня, но я всегда считал рисование чем-то невозможным и недостижимым для меня. Теперь же, полностью сознавая и свою слабость, и свою мучительную зависимость от многих вещей, я тем не менее вновь обрел душевное спокойствие, и прежняя энергия с каждым днем возвращается ко мне» (136, 61), — написал он Тео в сентябре 1880 года, который считается датой его рождения как художника.