Мусса Кундухов - Мемуары

На случай надобности в переводчике во время проезда его через Владикавказ я был из Тифлиса командирован туда же.

От всех мирных горцев были назначены депутаты с народными просьбами и, ожидая приезда императора во Владикавказ, они часто собирались то у одного, то у другого из влиятельных лиц.

Рассуждали между собой о прошедшем, о настоящем и о будущем: одни из них понимали и говорили, что им необходимо иметь грамоты и акты на право владения личными и поземельными правами, утверждая и доказывая, что иначе предстоит им жалкая будущность. Другие же, менее благоразумные, но более самонадеянные, думали и говорили, что не имеют надобности просить грамоты и акты на право владения тем, что им дано Богом.

Чем больше собирались и рассуждали, тем более они расходились во мнениях своих о самых ясных и им необходимых вещах. И потому просьбы их также были написаны различного содержания, не имея ничего общего.

Наконец 13 октября было получено известие, что государь император едет. Весь сбор этот выехал на встречу Его Величества. Проехавши 25 верст, в местечке Ларсе они встретили государя и сопровождали его до Владикавказа.

Его Величество приказал мне скакать возле своей коляски и очень часто спрашивал имена тех, которые по красоте и мужеству более на себя обращали его внимание.

На другой день государь принимал депутатов с народными просьбами, говорил с ними очень благосклонно, исключая из этого злополучных чеченцев, которых упрекал в неверности ему и его русским законам.

Чеченцы в свою очередь ответили:

— Вашему императорскому величеству мы преданы не менее других горцев и уважаем законы царя нашего также не менее других, но, к несчастью нашему, ближайшее начальство наше, затемняя истину и не соблюдая никаких законов и обычаев, управляет нами совершенно по своему произволу, отзываясь о нас с дурной стороны.

Вместе с тем они подали ему прощение, где подробно обнаружили всю несправедливость ближайшего их начальства.

Резкий, но очень справедливый ответ чеченцев не понравился государю и, назвав его клеветою, Николай приказал просителям выкинуть из головы вредные мысли, внушаемые им неблагонамеренными людьми.

Чеченцы, видя перед собою царя грозного Николая и ожидая от него получить щедрые награды и милостивые царские распоряжения о благоустройстве края, обещали свято исполнять его волю.

Государь же, ослепленный своим могуществом, думал и поступал совсем иначе: он, в словах обласкав горских депутатов, обещал рассмотреть их просьбы в Петербурге, где они были брошены без всякого исполнения и ответа.

Здесь рождается вопрос: зачем же царь приехал на Кавказ?

Вот ответ: ясно, что Николай как деспот домогался совершенно истребить дух свободы кавказских народов и приготовить их к безусловному рабскому повиновению.

Стремясь к этой цели, он выбрал для себя орудием только один страх и желая сильно внушить его народу, не пожелал воспользоваться возможностями дарить свои милости, а, напротив того, желал найти случай показать пример своей жестокости над теми, кто в точности не исполнял волю царя.

На этом основании он в гор. Тифлисе, во время бывшего там развода, в среде войск и множества народа показал свою волю над вполне заслуживавшим наказания за лихоимство командиром Эриванского полка флигель-адъютантом полковником князем Дадианом и бывшим тифлисским полицмейстером. С Дадиана царь собственноручно сорвал эполеты и аксельбанты и тотчас же, посадив его там на почтовой тройке с одним жандармским офицером, отправил в Россию, Дадиан был зятем корпусного командира генерал-адъютанта барона Розена, а полицмейстер был зятем начальника штаба генерала Вольховского, которых тоже скоро выловили.

До неудачного приезда императора Николая на Кавказ у народов его мнения о царе были самые разные: большая часть полагала, что начальство в отношении народного управления употребляет во зло царское к нему доверие; говорили, что царь любит правосудие, любит одинаково всех своих подданных, желая им всех благ, но будучи далеко, не ведает зло, происходящее мимо его воли и поэтому, узнав о приезде царя, радость их была чрезвычайна — ожидали от него много и очень много хороших перемен к будущему благоденствию Кавказа. Но, к несчастью, Николай, сверх ожидания народа, показал себя эгоистом, желающим только рабского повиновения его воле, не заботясь о выгоде туземцев.

Вследствие этого очень скоро по отъезде его с Кавказа народ почувствовал свое будущее, и начало обнаруживаться между мирными горцами Кавказской линии нежелание жить под русской властью. При этом Николай, расставаясь с командующим войсками Кавказской области генералом Вельяминовым, строго приказал ему иметь чеченцев под особенным строгим надзором и под сильным страхом. Приказанием этим негодяй генерал Пулло, как ниже сказано, усердно руководст вовался.