Григорий Евдокимов - 300 вылетов за линию фронта

- Внимание всех экипажей, - и перечислялись индексы летчиков, которые находились в воздухе. - Над аэродромом плотный туман. Снижение без моего разрешения запрещаю. Будьте внимательны. Включаю зенитный прожектор.

Вот тебе на! Только тумана нам и не хватало!

- Сколько до аэродрома? - спрашивает Павел.

- Пять минут.

- Сколько горючего? - в свою очередь спрашиваю я.

- Примерно на 35-40 минут.

Через 1-2 минуты земля скрылась - под нами была плотная белесая пелена тумана. Нам уже известно, что экипажи Е. Мясникова, М. Клетера, Н. Перелыгина пробовали пробить туман, но у них ничего не получилось, и они ушли на север.

Лейтенант Е. Мясников решил лететь на аэродром Шевченко, где мы до этого базировались. Туман здесь почти рассеялся, но ночной мрак скрывал землю. Чтобы точно вывести самолет в точку приземления, Мясникову пришлось сделать несколько заходов. Только высокое мастерство, выдержка позволили Евгению Мясникову точно рассчитать и благополучно посадить на колеса свой скоростной бомбардировщик на неосвещенное поле. В это время над аэродромом послышался шум другого самолета и Е. Мясников понял, что это его боевые друзья ищут место приземления. Мясников, не мешкая, поставил свой самолет в линию посадки, зажег фару и аэронавигационные огни и по радио стал заводить самолет на посадку. С его помощью три экипажа благополучно приземлились на этой точке. Но не успел последний самолет выключить моторы, как аэродром вновь закрыло туманом. Расчетное время вышло. Внимательно смотрю вниз.

Посадочный прожектор, включенный в зенит, просматривался в вязкой кисее тумана слабым, размытым бледно-желтым пятном. Высота 800 метров.

- Разрешите снижение, - запросил летчик.

- Разрешаю, но не ниже 50 метров. Если не увидите полосу, следуйте на аэродром Шевченко. Там уже сидят Мясников и Клетер.

Завожу летчика в расчетную точку начала снижения. Стрелка высотомера медленно, словно раздумывая, сползает с одной цифры на другую. 600, 500, 300 метров. Самолет окунается в серо-мглистую вату тумана. 200, 100, 50 метров, а земли все нет, хотя она где-то рядом... Неприятно засосало под ложечкой.

- Вывод! - крикнул я летчику.

Паша прибавил обороты, и самолет медленно полез вверх. Набрав 1000 метров, доложили, что с 50 метров земля не просматривается.

- Идите на Шевченко, - скомандовали с земли.

Но не успели мы взять расчетный курс, как Мясников доложил по радио, что их точку закрыло туманом.

С земли ответили: "Следуйте северным курсом. Садитесь на ближайших открытых аэродромах. Если до выработки горючего не выйдете из полосы тумана, покидайте самолет".

Включаю лампочку подсветки. Ближайший аэродром - где же он? Близнецы. "Курс 15°", - сообщаю летчику. Слышу, как Павел опять что-то мурлычет про себя. Словно мы идем с учебного полигона и впереди уже виден свой аэродром. Прошло 15 минут, а внизу все та же постылая завеса. Мысленно прикидываю порядок покидания самолета.

Малиновым цветом загорелась лампочка аварийного остатка топлива. Замолк и Павел. Две минуты спустя полоса тумана обрывается. Неотрывно слежу за землей. Впереди Лозовая. Берем курс 105°.

- Павел, теряй высоту до 400 метров и выпускай посадочные фары. Через две минуты должен быть аэродром, - сообщаю летчику.

Моторы работают на малых оборотах, поглощая последние капли бензина.

- Жуков, передай в Запорожье, что мы садимся на аэродром Близнецы. Тумана здесь нет, - передаю стрелку-радисту.

- Вас понял. Передаю.

В свете фар обозначилась грязно-серая посадочная полоса.

- Впереди полоса, - на одном выдохе сообщаю летчику.

- Вижу. Будем садиться с ходу, - ответил он.

И облегченный самолет словно по крутой лестнице приближается к земле. Чирк - и самолет, шурша о бетон покрышками, покатился вдоль полосы, но сели с промазом, и несмотря на энергичное торможение, самолет выкатился за пределы полосы. В конце пробега переднее колесо угодило в глубокую воронку от бомб. Самолет, задрав к небу хвост, остановился. Двигатели выключать не пришлось - они остановились еще на пробеге. Спустя минут 10 здесь же приземлился экипаж Козлова. Экипаж В. Жолобова в составе штурмана Г. Тендитник, стрелка-радиста И. Зинченко, стрелка Е. Инсарского вышел на аэродром Запорожье, когда в баках оставался только аварийный запас топлива. При попытке пробить туман, самолет зацепился на границе аэродрома за провода, врезался в землю и сгорел. Весь экипаж погиб. Нелегкая и обидная потеря. Хоронили экипаж здесь же, в городе, среди братских могил воинов, павших в боях при освобождении Запорожья.