Андрей Волос - Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам

К моему изумлению, там уже собралась целая толпа народа. Оказалось, совет директоров, даже не сообщив о своем намерении (вероятно, заранее предполагали, что я воспротивлюсь этой глупости), выпустил билеты, чтобы, с одной стороны, всякий ротозей мог здесь беспрепятственно оказаться, а компания немного заработала на их продаже. За пару дней до того я, напротив, предлагал вызвать десяток полицейских, рассчитывая, что они будут останавливать и отгонять случайных прохожих. Полицейские присутствовали, однако они сами были до того поглощены предвкушением зрелища, что от них не было никакого толка. Мне пришлось самому распоряжаться и чуть ли не расталкивать зевак, требуя, чтобы отошли от пути, приготовленного для талей тягового устройства кормовой части.

Вопреки моим усилиям, довольно скоро толпа настолько увеличилась, что стала мешать рабочим, занимавшимся подъемной машиной у кормовой части, различать сигналы, что им подавали с середины верфи, а на верфи не могли понять, что происходит на корме.

Но делать было нечего. Приблизительно в половине первого крепления на носу и корме были сняты, и я приказал слегка подтянуть цепи на барабанах. Рабочие повернули рукоятки устройства для наматывания цепей. Затем был отдан приказ тянуть на кормовых и носовых талях и гидравлических прессах. Было неизвестно, какое усилие производят тали и прессы, но, вероятно, оно было не очень большим.

В эту секунду с переднего седла криком подали сигнал, что оно движется. Почти сразу же с довольно большой скоростью начало двигаться и кормовое седло.

Рабочие, крутившие рукоятки брашпиля, не отпустили их, а стояли, опираясь на них и, вероятно, придерживая.

Продвинувшись на несколько дюймов, корабль натянул все провисавшие цепи, выбрал слабину, барабан брашпиля стал проворачиваться, и рукоятки бешено завращались, расшвыривая людей безжалостными ударами. Те, кто стоял у рукоятки стопора, разбежались, вместо того чтобы дернуть за нее и включить тормоза. Я сам стоял у барабана, когда все это случилось. К счастью, рабочим у второго стопора хватило самообладания схватиться за рукоять и привести его в действие. Судно остановилось; переднее седло подвинулось на 3 фута, заднее – на 4 фута и 3 дюйма.

Пять человек пострадали, один был убит.

Несчастный случай сам по себе вызвал длительную паузу. Я решил дождаться прилива, прежде чем возобновлять работу. От обоих барабанов отсоединили зубчатый привод. Одновременно выяснили и еще некоторые обстоятельства. Когда корабль двинулся, рабочие на четырех баржах в центре испугались, решив, что сейчас он протаранит их. Один прыгнул в лодку и начал отчаянно грести, бросив остальных на произвол судьбы. Мне доложили, что рабочие ненадежны. Поскольку без людей баржи становились совершенно бесполезными, я решил приказать отсоединить цепи и увести их.

В результате этих изменений единственной тянущей силой остались сложные цепные блоки с носовой и кормовой стороны. Движение должно было начаться после задействования гидравлических блоков.

Чуть позже двух часов дня стопоры барабанов были ослаблены, но теперь все было готово к тому, чтобы затянуть их в любую секунду.

Как только к речным талям было приложено начальное усилие, сломалось несколько зубьев одного из колес парового ворота носовой части, а главный якорь кормовой части начал сползать. Операция снова была приостановлена, до следующего дня не нашлось возможности ее возобновить, и в итоге спуск был отложен до 2 декабря – до времени следующего полнолунного сизигийного прилива.

Как только об этом стало известно, зрители ринулись на рабочую площадку, облепили седла и заняли спусковые пути, так что мне пришлось отложить осмотр, который я хотел провести. Вся верфь была заполонена толпой, и не оставалось ничего, кроме как проверить, надежно ли закреплен корабль, и ждать наступления следующего утра.

* * *

Несколько дней я посвятил разбору того, что пошло не так и что следует изменить, прежде чем предпринимать следующую попытку.

Якорь с кормового конца решили закрепить на противоположной стороне реки.

Что же касается четырех центральных барж, то затруднение удалось преодолеть, разместив четыре ворота с талями на верфи у обращенной на сушу стороны корабля. Четыре цепи, укрепленных на корабле, которые прежде тянули прямо с барж, теперь были пропущены вокруг шкивов, расположенных на баржах, проходили под днищем корабля и шли назад к талям на берегу.