Михаил Ширвиндт - Мемуары двоечника

— Извините, — честно признался я, — тут у вас ошибка! Это не моя зарплата.

— Это не зарплата. Это аванс, — сказала кассирша.

— Как это? — опешил я. — У меня 75 рублей.

Ну, 75 — ставка, 180 — аванс, а зарплата — это сколько заработаешь… Я ничего не понял, но деньги взял и решил: отныне и навсегда только хозрасчет!

И начались рабочие будни. Несмотря на кажущуюся незатейливость профессии монтировщика декораций, все же принадлежность к Мельпомене создавала свой колорит и специфику. Мир театра настолько живой и непредсказуемый, что даже разнорабочий низшего звена, коим я и являлся, может повлиять на ход или драматургию театральных событий.

Начну с самого яркого события, произошедшего целиком и полностью по моей вине, но сначала — небольшой ликбез в сфере терминов и понятий, присущих нашей профессии. Основными орудиями и средствами труда рабочего сцены являются молоток-гвоздодер, гвозди «сотка» (100 мм) и штанкеты. Все щиты, из которых, как правило, состоят декорации, прибиваются при помощи откосов к сцене, а после спектакля гвозди выдергивают и щиты убирают. Если же декорация уж очень массивная, то, помимо откосов, используются штанкеты. Это толстые металлические трубы, которые за счет стальных подвижных тросов крепятся к колосникам (потолку). Если надо поднять какой-нибудь груз (кулису, задник или осветительные приборы), то штанкет опускают вниз до пола, крепят необходимый предмет, потом при помощи пудовых грузов-противовесов уравновешивают конструкцию (по принципу весов) и легко поднимают все это наверх посредством толстого каната. Дело это нехитрое, но опыт и сноровка необходимы и тут.

Я, например, долго не понимал, что за бубнешь раздается с колосников, когда кто-то из коллег опускает штанкет вниз.

— Ололы! Ородожно, оболы! — неслось сверху.

И только получив трубой по голове, я сразу понял, что кричали: «Головы! Осторожно, головы!» — и стал внимательнее поглядывать наверх. Вообще все технические команды отдавались тихо, вполголоса, потому что были уже вбиты в подкорку от постоянного употребления. Так, если монтировщику нужно повернуть круг (сложнейший поворотный механизм любой театральной конструкции: за счет огромных шестеренок гигантский подземный мотор вытворяет разные чудеса со сценой, крутит в разные стороны, поднимает одни сектора, опускает другие и т. д.), он подходил к пульту и, прежде чем повернуть рубильник, тихо произносил:

— Круг пошел.

Это делалось для того, чтобы ты не споткнулся, если несешь щит, находясь одной ногой внутри, другой — снаружи круга. Тогда ты просто сходил с круга.

Раз в квартал проводились профилактические работы с «круговым» механизмом. Тогда мастер вешал на рубильник табличку «Не включать! Работают люди!» и лез в недра подземного мотора, вплетаясь в эту шестереночную круговерть.

И каждый раз на протяжении многих лет кто-нибудь из монтировщиков подходил в эту минуту к рубильнику и привычным тихим голосом говорил:

— Круг пошел.

И тут же из подземелья, где, казалось бы, и громкий крик не услыхать, раздавался нечеловеческий вопль:

— Не-е-е-е-т!

Несчастный мастер понимал, что, скорее всего, его опять разыгрывают эти кретины, ну а если сегодня — нет? Если кто-то случайно убрал табличку?.. Тогда это быстрая, но очень мучительная смерть.

Вот в таких милых шалостях проходили рабочие будни, пока не случилось ЭТО.

Заканчивался воскресный детский спектакль «Принцесса и Дровосек». С точки зрения монтировщика, спектакль очень хороший, легкий. Несколько металлических деревьев, прибитых на откосах, да живописный задник на дальнем штанкете — ерунда.

Отступление № 1

То ли дело «худший» спектакль Валерия Фокина «Не стреляйте в белых лебедей»! Мало того, что вся авансцена представляет собой эдакую «завалинку», построенную из неоцилиндрованного бруса, так еще сама сцена — это пруд, по которому на лодке плавает Олег Табаков! И не просто пруд, а с земляным островом-холмом, с которого он впоследствии НЫРЯЕТ. Мы начинали монтировать этого монстра в ночь накануне и разбирали на следующее утро! Слава богу, в моей биографии было всего два этих спектакля.

С этого земляного холма О. Табаков нырял в омут

В другой постановке Валерия Владимировича Фокина «Провинциальные анекдоты» герои напиваются до такой степени, что пол уходит у них из-под ног. Этот эффектный прием вызывал бурю аплодисментов, а достигался тем, что мы ввосьмером раскачивали гигантский станок-качели, на котором была построена вся декорация!