Михаил Барро - Маколей. Его жизнь и литературная деятельность

Обстоятельства как нельзя более поддерживали красноречие подобных выступлений. В 1845 году и Англия, и Ирландия переживали небывалый голод; запретительная система даже в самом умеренном виде рушилась сама собой, и не только виги, но даже и консерваторы с Робертом Пилем пришли к осознанию необходимости полной отмены хлебных законов. Что касается Маколея, то он всегда, по его собственным словам, обращенным к эдинбургским избирателям, «смотрел на покровительство земледелию как на дурной принцип» и еще в 1839 году стоял за полное уничтожение хлебных законов.

В этом вопросе он не расходился ни с крайними радикалами, ни со своими избирателями. Если в одних вопросах времени он оказывался человеком прошлого, то в других в сравнении с большинством своих современников он стоял на такой умственной и нравственной высоте, до которой не долетают упреки в ошибках. Его либерализм далеко не был еще ходячей монетой во всех закоулках Англии, не говоря уж о других странах Европы; в сравнении с его гуманностью и терпимостью нравственный катехизис даже лучших английских кружков представлял собой собрание вандальских воззрений, добродушных сентенций в духе инквизиционной морали, узкого патриотизма и двоедушия. В этом отношении Маколею случалось расходиться со своими избирателями – отчасти потому, что он не признавал программы, строго сформулированной выборщиками. Он требовал доверия, контроль он считал делом второстепенным, если же избиратели недовольны, они могут переменить депутата. Быть может, вследствие этого, принимая своих доверителей, он больше говорил, чем слушал, и однажды очень обидел эдинбургских виноторговцев, просивших его постоять за понижение акциза. Они просили понижения, а Маколей объявил, что его следует повысить. Между представителем власти и представляемыми этой властью назревал разлад. Приближалась развязка.

В 1845 году Пиль предложил расширить Майнутское католическое училище в Ирландии и соразмерно увеличить прежнюю субсидию в девяносто тысяч рублей. Для либералов это было несколько неожиданно, хотя совершенно в духе главы консерваторов, не признававшего партийных вопросов. Вопрос о школе был для Пиля маневром с целью задобрить католиков. Ирландия волновалась. В 1843 году на колоссальном митинге в пятьсот тысяч человек О'Коннел произнес горячую речь за парламентскую автономию Зеленого Острова и даже прямо говорил, что «через год парламент будет в Дублине». Результатом этого митинга, и в предупреждение назначенного следующего, было заключение в тюрьму О'Коннела, его сына, многих сторонников, и затем – процесс. Правда, ирландский деятель был амнистирован палатой лордов – и Маколей горячо стоял за это, указав на пристрастие суда, но страна все-таки волновалась, и субсидия Майнутскому училищу могла иметь умиротворяющее значение. Но если волки временно насыщались, то волновались верные овцы. Субсидия католикам не только не нравилась, но просто возмущала английских протестантов. Попытки Пиля к постепенному сближению с Ирландией казались им изменой, поблажкой папизму и даже дьяволу. «Кто стоит за субсидию Майнутской школе, – говорилось в одной петиции против субсидии, – тот поклоняется зверю, поносит Бога, вооружается против святых и снова распинает нашего Спасителя…» «Первый министр, – писали в каком-то журнале, – так же симпатизирует своим соотечественникам и так же уважает их, как охотник любит оленя, рыбак – форель, а мясник – ягнят, которым режет горло…» В этом же духе выступали протестанты и в парламенте. «Не удивлюсь нисколько, – заявлял один из них, – если когда-нибудь увижу первого министра поклонником Магомета или в объятиях папы. Но во мне он не найдет сторонника. Один почтенный и ученый депутат заявил, что я скорее пожертвую принципами, чем своей бородой. Отвечаю ему, что я предпочту обрезать не только бороду, но и голову, но никогда не забуду, что родился в протестантстве, воспитан в протестантстве и в протестантстве Божьею милостью умру…» Будь в палате эдинбургские избиратели Маколея, они сказали бы то же самое, а между тем их депутат подал голос за предложение Пиля. К недовольству виноторговцев присоединилось, таким образом, общее недовольство «истинных христиан», и, когда в 1847 году наступили новые выборы, Маколей получил в Эдинбурге всего 1854 голоса, а его противник, некто Чарлз Коуэн, – 2063. Судя по тому, что в день этого фиаско Маколей написал довольно длинное стихотворение, полное душевного спокойствия, он не особенно сожалел о потере места в палате. Подводя итоги своей парламентской деятельности, он мог спокойно удалиться в мирную тишину своего рабочего кабинета. Там его ждали наброски любимого и лучшего его произведения – «История Англии».