Эдди Ирвайн: Жизнь на высокой скорости

Я часто ходил в Ирландский паб в Болонье, сидел в углу, потягивая пиво, но когда я пришел туда спустя буквально несколько дней после того, как стал гонщиком «Феррари», через пять минут весь паб смотрел только на меня. Мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти. Фактически в Италии ситуация хуже, чем дома. Когда дело доходит до того, что нужно просто оставить человека в покое, у итальянцев, кажется, просто другой менталитет. Если в ресторане пусто, то они все равно подойдут и сядут за соседний столик. Та же ситуация повторяется, когда я на яхте. Я могу проснуться воскресным утром в Портфолино или где-нибудь на Ривьере, подняться на палубу и увидеть, что обстановка вокруг больше всего напоминает стоянку у супермаркета. Кажется, что весь мир со всеми своими родственниками пришвартовывает свои яхты рядом с моей. У людей латинской нации просто мания собираться вместе. А я? Люблю свой мир и свою свободу.

Некоторые люди одержимы стремлением к славе, особенно в Италии. Ты можешь просто появиться в игровом шоу, и на следующий день о тебе пишут в газетах и ты знаменит. Но на самом деле это все поверхностно, вопрос одежды или того, как ты выглядишь. В Северной Ирландии все не так, потому что мы не ходим там по пабам в одежде от ведущих дизайнеров и не носим драгоценных вещей — если мы будем там это делать, то у нас могут возникнуть серьезные проблемы — так что в Северной Ирландии проще добиться того, чтобы быть знаменитым и чтобы тебя не трогали.

Это одна из причин, по которым мне нравилось гоняться в Японии. Я зарабатывал деньги, получал удовольствие от гонок, и меня никто не трогал, когда я наслаждался жизнью. Если я приходил в ночной клуб, общался с девушками, напивался и вообще пропадал на вечеринке до самого рассвета, то это не становилось газетной сенсацией, как это могло бы быть в Европе. К сказанному я должен добавить, что в славе есть и свои положительные стороны. Я терпеть не могу стоять в очередях и терять время, а сейчас я могу просто прийти и сразу получить столик в ресторане. Я бесплатно хожу в ночные клубы, и люди покупают мне выпивку.

У меня дома в Далки парень, который жил там до меня, вырубил несколько деревьев, чтобы видеть море. Это создало определенные проблемы между ним и соседями, и я должен согласиться с ними. Я бы предпочел, чтобы дом был окружен деревьями, чтобы я мог жить там своей частной жизнью. В конце концов, в любой момент я могу пройти в глубину сада и посмотреть на море. Мне всегда хотелось, чтобы у меня в саду рос лес, а не эти аккуратненькие клумбочки с цветочками, за которые дают награду «Самый красивый садик года». Однажды ко мне пришел садовник, чтобы посадить у меня в саду целую кучу маленьких кустиков. Я сказал ему: «Я не хочу такие маленькие кустики, я хочу большие деревья и большие кусты». Я хочу спрятаться, не хочу быть на виду, особенно когда я дома. В любом случае посадку деревьев придется пока отложить, так как я перестраиваю дом, который слишком мал для меня. В новом доме будет бассейн и «мужская» комната с баром, кинотеатром и бильярдом. Это будет славное место, где я смогу расслабиться с друзьями.

У меня хорошие друзья. Я смог отделить настоящих друзей от временных. Когда я впервые попал в Италию, люди часто приглашали меня на вечеринки и дни рождения только потому, что знали, кто я такой, но я с этим быстро разобрался, и теперь провожу время с настоящими друзьями и семьей, которая всегда меня поддерживала. Сейчас все они на подъеме, потому что я приехал в Европу, выиграв свою первую гонку и все еще оставаясь лидером чемпионата. Этот факт не изменил мою жизнь, но я чувствовал себя хорошо. Этот год начался лучше, чем я ожидал. Я чувствовал, что готов к Имоле.

Я родился 10 ноября 1965 года в Ньютаунардсе, в Северной Ирландии. Факт рождения в Северной Ирландии имеет свои преимущества и недостатки, люди здесь просты и открыты; ты не участвуешь во всех перипетиях сложной и запутанной жизни Европы, но проблемы тем не менее всегда где-то рядом.

Я ни в коем случае не политик, никогда им не был и не буду. Скажем прямо, я думаю, что все политики — льстецы, потому что им нужно привлечь голоса избирателей, чтобы их выбрали. Однако пока я рос, я несомненно остерегался проблем. Например, я знал, что в некоторые районы города ходить было не желательно. Я прекрасно помню случай, когда отцу пришлось отвозить одного из наших родственников в район Falls Road в Белфасте. Я боялся, что он оттуда не вернется. А еще я помню, как заходил в магазины, и меня там обычно обыскивали. Нам не с чем было сравнивать, и я думал, что люди везде так живут. Но приехав в Англию и зашел в магазин, я ждал, что сейчас меня будут обыскивать, но этого не произошло. И только тогда я понял, что та жизнь, которой мы живем в Северной Ирландии, не является нормой для всех остальных.