Эдди Ирвайн: Жизнь на высокой скорости

На самом деле моя победа в Мельбурне ничего не изменила. Несмотря на спекуляции в прессе об обратном, в «Феррари» я был пилотом № 2. В то время Михаэль продолжал быть уверенным и спокойным, говоря, что его чемпионат начнется в Бразилии, и что он решил проблемы, которые были у него со стартом, и что все мы поработали, чтобы усовершенствовать машину. Он даже дошел до того, чтобы сказать, что хотя он все же остается первым пилотом, если в течение сезона я буду в той позиции, на которой смогу побороться за чемпионат, то для него будет вполне естественно мне помочь.

Я думаю, то, что произошло в Австралии, заставило команду понять, что если Михаэль выбывает из гонки, то я могу вполне быть в состоянии его заменить. Эта возможность их, наверное, немного беспокоила, хотя Жан Тодт рассматривал такую возможность, когда он сказал на пресс-конференции в Бразилии: «Что случится, если Эдди выиграет еще одну гонку? Мы подождем, пока это случится, а потом вы увидите, как я на это отреагирую». Полагаю, что в тот момент вероятность выбывания Михаэля из-за травмы была столь мала, что никто и не думал, что вопрос о принятии меня в качестве претендента на титул нужно задавать несколько месяцев спустя.

Я всегда хотел перейти в другую команда в качестве первого пилота, влиться в коллектив, где вся команда будет работать на меня. Для гонщика очень важно находиться в центре внимания. «Феррари», фактически, единственная команда, где существует четкое разделение на первый и второй номер, что конечно, не оставляет второму пилоту выбора быть кем-то, кроме номера второго.

Перед гонкой мы провели несколько пресс-конференций и тестов, и с моей точки зрения, выбрали неправильные настройки. В субботу мы квалифицировались лучше, чем я думал, но нас все еще угнетала разница в нашей скорости и скорости «Макларен». Михаэль квалифицировался четвертым, все еще в секунде от обладателя поул-позишн Хаккинена, а я был шестым с секундой и тремя десятыми отставания. При всем богатстве воображения это не было хорошей ситуацией. Нас успокаивало лишь то, что перед нами стояли машины, не показавшие особенной надежности, тогда как наши могли быть медленными, но имели приличные шансы закончить гонку. Как мы видели в Австралии, иногда черепаха выигрывает у зайца, а в автогонках не имеет значения, насколько ты быстр; если ты не заканчиваешь гонку, результат все тот же — ноль очков.

Фактически, «Макларены» стали немного более надежными, по крайней мере это относится к машине Мики Хаккинена. Култхард сошел из-за поломки коробки передач, но Хаккинен выиграл гонку. Что касается меня, то гонка для меня была ужасной. Машина вела себя странно. Она очень тяжело тормозила, и казалось, что у нее очень сильно перегружена передняя часть. Я хорошо стартовал, но нужно было быть предельно внимательным, так как передо мной был Михаэль. Нет необходимость говорить, что меня вряд ли погладили бы по головке, если бы я вынес его с трассы.

На первом пит-стопе я изменил угол атаки переднего антикрыла, но это не очень помогло. К еще большему моему разочарованию, пришлось сделать еще один незапланированный пит-стоп, чтобы возобновить подачу воздуха для пневматических клапанов двигателя. После этого ситуация улучшилась, но Френтцен и Ральф Шумахер воспользовались ситуацией и теперь были впереди меня. Я не сомневался, что без всех этих проблем финишировал бы на подиуме.

Главным уроком Бразилии было то, что нам необходимо было внести аэродинамические изменения в машину для следующей гонки, и мы вернулись в Европу, чтобы заняться расширенной тестовой программой перед первой европейской гонкой в Имоле, которая является одной из наших домашних гонок. Хорошей новостью было то, что мое пятое место позволило мне остаться лидером чемпионата, так что я возвращался в Европу лидером, и это много для меня значило. Единственным отрицательным моментом моего лидерства было то, что я оставался в центре внимания прессы и публики, а я всегда терпеть не мог, когда люди на меня глазеют. Мне очень нравится быть лидером команды, но я не хочу быть в центре внимания за пределами «Феррари».

Я никогда особенно не чувствовал, что я знаменит. Мне очень не нравится то, как некоторые люди смотрят на меня. Если подумать, просто стоять и смотреть на человека — можно счесть довольно странным занятием. Однажды, когда я выходил из машины, ко мне подошел парень, остановился, и повторял: «Ирвайн, Ирвайн», и смотрел на меня так, как будто я только что прилетел с Марса.