Пьер Жильяр - Император Николай II и его семья

Я узнал лишь впоследствии, что заменивший Сазонова министр иностранных дел Штюрмер, чтобы сломить сопротивление Букареста, без сношения со Ставкой обещал посылку войск в Румынию.

История выяснит когда-нибудь роль Штюрмера: если он не искал сближения с Германией, хотя все как будто докаэывает это, то он тем не менее принес непоправимый вред своей родине преступной беспечностью и полным отсутствием совести.

Уже по самому своему воспитанию, монарх — человек всего хуже подготовленный к предстоящей ему задаче и ему впоследствии невозможно восполнить этоть пробел.

Чем более он хочет сам править, тем менее он в курсе того, что происходит; чтобы отдалить его от его народа, ему доставляют только искаженные, подтасованные и подстроенные сведения. Отдают ли себе отчет в силе сопротивления окружающей его среды, в непобедимой косности бюрократии, застывающей в обычном своем формализме и в рутине? Сколько бы силы воли, сколко бы упорства он ни проявлял, чтобы узнать истину, удается ли ему это когда-нибудь? Наполеона, который прошел, однако, школу жизни и достиг престола своим гением и смелостью, испытал общую участь всех монархов. Разве в последние годы своего царствования, он знал еще, что делалось во Франции? Сохранил ли он ясное представление о действительности?

Казалось, что какой-то рок упорно покровительствовал Распутину. Однажды Государю передали весьма подробное расследование о разгульной жизни старца. Просматривая его, он заметил, что в день и час, в который произошел один из указанных в расследовании фактов, Распутин как раз находился в Царском Селе. Этого было достаточно, чтобы убедить Государя, что весь доклад представляет из себя сплошную клевету.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна создала в Москве небольшую религиозную общину и была ее настоятельницей. Она жила в ней, удалившись от света и посвящая все свое время молитве и добрым делам.

Я знаю эти подробности от г-жи Шнейдер, лектрисы Императрицы, которая в былое время состояла при Великой Княгине Елизавете Феодоровне и сохранила к ней глубокую привязанность.

Обстоятельства смерти Распутина, были воспроизведены в газетах того времени. Здесь достаточно кратко напомнить их. Его смерть была последствием заговора, в котором приняли участие, между прочими, Великий Князь Димитрий Павлович, двоюродный брат Царя, князь Ф. Юсупов, женатый на родной племяннице Николая II, член Думы монархист Пуришкевич и сопровождавший его доктор Лазаревский. Великий Князь своим присутствием хотел показать, что этот заговор не был проявлением бунтарства против Государя, а карой преступника, которого осудил народ за то, что он злоупотребил доверием своего Царя.

Распутин был убит в ночь на 30 декабря. Князь Юсупов заехал за ним очень поздно вечером в автомобиле и привез к себе. Сначала попробовали отравить его, но, так как действие яда заставляло себя ждать, князь Юсупов и депутат Пуришкевич убили его выстрелами из револьвера. Тело его было брошено в Неву, где его нашли через два дня.

Здесь, разумеется, идет речь о сознательной части России. Темная масса русского народа была довольно безразлична к личности Распутина, и среди тех, кто знал о его существовании, многие относились к нему сочувственно. Его смерть была принята многими, как месть придворных кругов, ревниво охраняющих свои прерогативы. «Единственный раз, что наш брат дошел до Царя», говорили они, «и тут господа его убили». В глазах мужиков, главными виновниками были те, кто разъединяли Царя с народом, не давая его милостям доходить до них. Oб этом свидетельствовала поговорка: «жалует Царь, да не жалует псарь». Поговорка эта выражала веру народа в доброту Царя и ненависть к людям, его окружавшим.

Людендорф «Воспоминания о войне», Т. II — Людендорф не говорит, по понятным причинам, о неустанных усилиях, которые прилагала Германия, чтобы вызвать ту русскую революцию, которая «внезапно осуществилась».

Разве это представление не находит себе отражения в народной поговорке, выражающей простодушную веру крестьянина и его сознание своего бессилия: «До Бога высоко, до Царя далеко»?

Людендорф преувеличивает роль держав Согласия в русской революции, когда пишет: «В марте 1917 г. революция, вызванная державами Согласия, свергла Царя». Движение было поддержано, а не вызвано союзниками, но Людендорф правильно указывает, каковы были ее немедленные последствия для Германии: «Революция неизбежно влекла за собою уменьшение боеспособности русских, ослабляла державы Согласия и значительно облегчала нашу тяжелую задачу. Главное командование получило возможность тотчас же выгадать существенную экономию в войсках и боевых запасах, а также предпринять смену дивизий в большом масштабе». И дальше: «В апреле и мае 1917 г. нас спасли не победы на реке Эн и в Шампани, а русская революция» (Людендорф, «Воспоминания о войне» т. II). Итак, по признанию самих немцев, без русской революции, война окончилась бы осенью 1917 г., и миллионы жизней были бы сохранены. Отдают ли себе отчет в силе, которую имел бы Версальский договор, подписанный державами Согласия вместе с Россией? Германия, взятая в тиски, не избежала бы своей участи побежденной державы. Своими последствиями (большевизмом) русская революция бросила Россию в объятия Германии, и в них она осталась. Германия одна в силах организовать и извлечь выгоду из огромных ресурсов, которые она представляет; в России Германия готовит свою отплату державам Согласия.