Борис Сичкин - Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума

***

«Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия».

Боже мой, как я стара - порядочных людей».

***

Острая на язык, не выбиравшая выражений Раневская, оставила по себе память не только, как гениальная актриса, но и искрометными репликами и репризами.

***

Актер говорит Раневской:

— Я собираюсь вступить в партию. К кому мне обратиться?

Раневская:

— К психиатру.

***

Приходящим к ней гостям Фаина Георгиевна говорила:

— Пойдемте, я вам покажу фотографии неизвестных народных артистов СССР.

***

Актриса спросила Раневскую, какие груди сейчас в моде.

— Маленькие.

— А что делать тем, у кого большие?

— Донашивать.

***

— Фаина Георгиевна, у меня все время звенит в ухе.

— А вы не отвечайте.

***

Раневская изобрела новое средство от бессонницы:

— Надо считать до трех. Максимум, до полчетвертого.

*** Актриса:

— Фаина Георгиевна, как вы думаете, из меня получится фотомодель?

— Нет, дорогая, только фоторобот.

***

«Что такое здоровье?» Здоровье — это когда у вас каждый день болит в другом месте.

***

— В вашем ресторане очень много мух, — сказала Раневская официанту, — пока мы сидели, я убила трех самцов и пять самок.

— Как вы определили?

— Три сидели на пивной бутылке, а остальные на зеркале.

***

«На человека влияет среда и остальные дни недели».

***

Разошлась театральная пара. У Раневской спросили, что она думает о причинах развода.

— У них были разные вкусы: она любила мужчин, а он — женщин.

*** Официант на банкете:

— А сейчас наше фирменное блюдо — поросенок с хреном.

Раневская:

— Нет уж, пожалуйста, хрен отрежьте. 334

***

Знакомый после операции говорит Раневской, что врачи запретили ему пить, курить, есть жареное, острое и жирное, но не сказали, можно ли ему заниматься сексом.

Раневская:

— Я думаю — можно... но только с женой: вам вредно возбуждаться.

***

Знакомая говорит Раневской:

— Я вчера была в гостях у В. и пела для них 2 часа.

— Правильно сделали. Я их тоже терпеть не могу.

***

Раневской сказали, что власти хотят ввести налог на проституцию. Раневская:

— Безобразие! Как можно вводить налог на предмет первой необходимости?

***

Раневская объясняет ребенку, чем сказка отличается от реальной жизни:

— В сказке — женился на лягушке, а она оказалась царевной. А в реальной жизни — это когда наоборот.

***

Раневская приглашает в гости и добавляет, что звонок не работает:

— Как придете — стучите ногами.

— Ну зачем же ногами, Фаина Георгиевна?

— Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить.

***

В свое время Фаина Георгиевна делила квартиру с супружеской парой актеров, у которых был маленький сын. Ночью ребенок заплакал, и муж сказал:

— Может быть, я ему что-нибудь спою? Раневская:

— Ну зачем же сразу так. Попробуйте сначала по хорошему.

***

Пожилой актер жаловался Раневской, что он кашляет.

Раневская:

— Сколько вам лет?

— 70.

— В двадцать лет вы кашляли?

— Нет.

— А в тридцать?

— Тоже нет.

— Может в 40?

— Ив сорок не кашлял.

— Так когда же вам кашлять, если не сейчас.

***

Александр Шуров

На эстраде успешно выступал музыкально-сатирический дуэт Шуров и Рыкунин. Старший по возрасту Шуров был прекрасным артистом, добрым и обаятельным человеком, но при этом отличался редкой наивностью и поцоватостью. Сам Шуров с гордостью рассказывал:

— Николай Павлович Смирнов-Сокольский часто мне говорил: «Ты, Шуров, полный идиот. Ты не можешь быть евреем: среди евреев встречаются идиоты, но таких, как ты — нет. Ты редкостный, уникальный идиот». И это говорил не кто-нибудь, а сам Смирнов-Сокольский, библиофил, признанный вождь эстрады, — с восхищением добавлял Шуров и без конца повторял эту историю всем снова и снова.

За свою долгую жизнь Шуров не прочел ни одной книги и прекрасно себя чувствовал. Однажды в поездке он зашел в номер к Рыкунину весь в слезах.

— Александр Израелич (Шурову было под 60), что с вами?

— Я сейчас читал книгу «Хижина дяди Тома». Какая вещь! Коля, надо читать!

Свои решения Шуров менял в течение одной секунды. Мы выехали в гастрольную поездку на три месяца. Приблизительно через месяц Шуров ко мне подходит (в той поездке я был бригадиром) и говорит:

— Борис, я хочу закончить гастроли и уехать в Москву. Там жена Нина, я очень скучаю, и она тоже звонила и говорила, что скучает, и я ей нужен.

— Хорошо, Александр Израелич, на когда вам взять билет?