Федор Раззаков: Страсть

Через какое-то время мне позвонили и вызвали на съемки к Тарковскому. Я пришла. Андрюша вел себя так, будто мы с ним знакомы лет сто. После репетиции он спросил, что я буду делать вечером.

– Вечером я буду помогать мужу готовиться к экзаменам.

– Какой муж? Какие экзамены? Збруев? Да, слышал о таком. И что, он не может тебя отпустить со мной погулять сегодня? Мы пойдем смотреть югославскую эстраду.

И мы пошли. Так вот и начали общаться… Андрей мне часто звонил, что, конечно, не нравилось Саше. Был ли у нас роман? Наверное, был. Мы вместе бывали за границей (в сентябре 1962 года Малявина и Тарковский ездили с «Ивановым детством» на кинофестиваль в Венецию. – Ф. Р.) и вообще много времени проводили вдвоем: целовались в море, гуляли под луной, но… дальше этого наши отношения не пошли. Они были платоническими, но при этом более сексуальными, чем если бы мы делили одну постель. Хотя никто не сомневался, что так оно и есть. Саша тоже так думал…»

Так получилось, что Валентина хоть и ушла от Збруева, но отнюдь не к Тарковскому. Ее избранником стал молодой (но менее известный, чем Тарковский) режиссер Павел Арсенов. Это случилось весной 1963 года. Арсенов снимал тогда фильм «Подсолнух» и пригласил Малявину на главную роль. Она долго раздумывала, поскольку съемки должны были проходить в степи, но в итоге все-таки поехала. И влюбилась в Арсенова с первого взгляда. Послушаем ее рассказ: «По степи на коне несся очень красивый человек. С Сашей Збруевым мы вели светскую жизнь, думали, что очень взрослые (хотя были совершенными детьми), а здесь случилось нечто иное. Паша очень открытый, добрый, наивный – и вылитый Жан Марэ в молодости. Я не могла отвести от него глаз. Правда, мне сказали, что он влюблен в Наташу Фатееву, и на меня он вначале особенно не реагировал, вел себя несколько отстраненно. Но однажды вечером мы с ним гуляли – над нами были звезды, в стороне паслись лошади, – и вдруг оба словно очнулись! Мы целовались всю ночь. Так я ушла от Саши Збруева, хотя не хотела его обидеть. Он хороший, просто я всегда чувствовала себя свободной и ни одному мужчине не могла посвятить себя целиком…

Как я ушла? Да просто сказала, что ухожу. «Куда?» – спросил Саша. «Я тебе оттуда позвоню». И действительно позвонила – от Арсенова. «Можно, я приду?» – спросил Збруев. Мне показалось это совершенно неудобным, а Паша, наоборот, очень обрадовался. Саша пришел, и мы втроем гуляли по Ленинградскому бульвару. Я шла впереди, а они – немного сзади. Я посмотрела на звезды и подумала: так хорошо идти одной, что я сейчас от них обоих уйду! Но это так, просто промелькнула мысль. Я все-таки осталась с Павликом…»

Правда, даже будучи замужем за Арсеновым, Малявина продолжала «романить» и с Тарковским. «Наш роман с Андреем продолжался, – вспоминает актриса. – Многие наши общие знакомые знали об этом и трогательно, бережно относились к нашим чувствам. Андрей был странным человеком – в теплую погоду мог ходить и в меховой шапке, завязанной под подбородком, и в элегантном костюме (он вообще любил красиво одеваться и обожал красиво одетых женщин, даже сам придумывал им наряды). Почему я не вышла за Тарковского? Очень многие актрисы, снимавшиеся у него, просто мечтали об этом! Терехова, Васильева… Они и после его смерти до сих пор поделить его между собой не могут. А я его отпустила. Так, наверное, нам обоим было легче…»

Отношения с Арсеновым длились четыре года. Молодые супруги купили кооперативную квартиру у метро «Аэропорт» (улица Черняховского, дом 2) и жили в ней в общем-то счастливо. Правда, с детьми все оттягивали: Малявина тогда часто снималась в кино, да еще и играла в Театре имени Вахтангова. Надумали только в 1967 году. Павел тогда начал снимать в Армении фильм «Спасите утопающего», и Валентина решила навестить его в Ленинакане. Там и забеременела. 30 мая 1968 года у них родилась девочка, в роддоме у новорожденной случилось заражение крови, и 6 июня она умерла…

Эта трагедия надломила Малявину. Вспоминает сама актриса: «Тут и Павлик как муж разом кончился в моей жизни. Хотя мы еще много лет потом не разводились. Но, когда не стало ребенка, не стало и никаких отношений. Его следующая жена, Лена, говорила мне потом: «Ты могла бы тут же родить еще раз». Но для меня это было уже невозможно…

Я стала пить временами – уходить в «зыбкость существования». Потом врачи объяснили, что в этом было мое единственное спасение. Своеобразная самозащита организма. Рядом в этот период появился Саша Кайдановский – самый серьезный и сильный человек в моей жизни…