Федор Раззаков - Страсть

Летом 1996 года с Маликовым приключилась весьма неприятная история – криминально-любовная. Он тогда давал концерты в Сочи. После одного из них в его гримерку внезапно ворвалась одна из поклонниц и потребовала у ошарашенного певца немедленно поехать с нею в горы, где она специально на всю ночь сняла ресторан. Маликов попытался было объяснить, что ехать он никуда не собирается, однако в следующую секунду за спиной поклонницы выросли два шкафообразных мужика, которые ненавязчиво представились ее братьями. Поэтому певец решил не искушать судьбу и пообещал женщине выполнить любую ее просьбу, но – после гастролей. Однако женщина была непреклонна и требовала ехать с ней немедленно. Видя, что просто так от нее не отделаться, Маликов пошел на хитрость. Он сделал вид, что согласился с уговорами поклонницы, и попросил подождать его в гримерке, пока он соберет свои вещи. Однако, едва Маликов вышел из гримерки, он «сделал ноги», т. е. покинул заведение через черный ход. После этого он заперся в гостинице и в течение нескольких дней не покидал ее пределов, не отвечая даже на телефонные звонки. Достать его в этой «крепости» пылкая поклонница так и не сумела. Позднее Маликов так объяснял своим друзьям охватившую его панику: «Девушка была так решительна, а братья так серьезны, что, если бы я поехал с ней в горы, мне бы потом пришлось на ней жениться».

В 2000 году у Маликовых родился общий ребенок – дочь Стефания. Уже в шестилетнем возрасте родители стали приобщать ее к творчеству: определили ее заниматься танцами, рисованием, музыкой.

Первым мужем Малявиной был ее арбатский приятель, с которым она училась в одной школе, Александр Збруев. По словам Валентины, их знакомство состоялось следующим образом:

«Мы были еще школьниками, когда Сашу за поведение выгнали из «моей» школы в другую. За ним тогда девочки толпами бегали. Но однажды он шел по Арбату, остановился около меня и, серьезно глядя мне в глаза, запросто сказал: «Ты мне очень нравишься». Чуть позднее мы оказались в одной компании, после чего и началась наша любовь. Нас не хотели расписывать (мне до 18 двух месяцев не хватало), поэтому за разрешением мы пошли в райисполком. Саша сказал там, что нас надо срочно расписать, иначе, по советской морали, «будет нехорошо». В 1959 году нам таки дали свидетельство о браке. Моя мама лежала на софе и читала газету, когда мы пришли с уже готовым документом. Бабушка, которая сидела неподалеку, сказала: «Насть, глянь, у Сашки что-то с гербом. Что-то синенькое, важное…» И тогда Саша торжественно произнес: «Мы – муж и жена».

Збруев моей маме нравился, но он был шалопутным арбатским мальчишкой, по два года сидевшим в одном классе. Вдобавок учился в театральном. То есть не таким он был, как моей маме хотелось. Но уже ничего не изменишь – мы расписаны. Поэтому настроение у мамы было не очень… В тот же день нам пришлось ехать к маме Збруева, Татьяне Александровне, на Мосфильмовскую. Она встретила нас очень гостеприимно и оставила той ночью у себя. Хотя позже призналась, что тоже не особенно хотела видеть меня в своем доме – просто когда-то в прошлом была актрисой, и ей не составило особого труда изобразить радость…»

Молодые жили сначала у мамы Збруева, затем стали копить на собственную кооперативную квартиру. Это стало возможным благодаря тому, что в начале 60-х и Збруев, и Малявина уже активно снимались в кино и имели возможность неплохо зарабатывать. Однако идеальными их отношения назвать было нельзя. На съемках разных картин оба непременно влюблялись в своих партнеров-партнерш, после чего дома начинали выяснять отношения. Так, например, Валентина в 1961 году снималась в фильме Андрея Тарковского «Иваново детство» и влюбилась в режиссера.

Вспоминает Валентина Малявина: «С Андреем я познакомилась совершенно случайно. Меня вызвал Бондарчук – пробоваться на Наташу Ростову. На пробе со мной должен был быть Олег Стриженов, в которого я тогда была влюблена смертельно, хотя и имела мужа. В конце концов я чего-то испугалась и на пробу не пошла. В тот же день проходила мимо старого мосфильмовского корпуса, как вдруг из окна меня окликнула очень красивая женщина: «Девочка, зайдите-ка на минуту!» Она сказала, что это важно, и я поднялась. Мне объяснили, что нужна актриса с лицом как у меня и что сейчас придет режиссер, которого надо дождаться. Я села в кресло. Вдруг влетает Андрей (в ярко-желтом свитере, в зеленом, в «огурцах», шарфике) с репликой: «Нет, ну ты можешь себе представить, что он не видит снов?!» Кусает при этом ногти, а я – ничего не понимаю. Когда Тарковскому сказали, что меня пригласили пробоваться в «Иваново детство», он сморщился: «Она разве подходит?! Я вас кого просил привести? Белокурую девушку! Блондинку! И блондинка должна быть пышной!» А я тогда худенькая была, обиделась и собралась уходить. Андрей спрашивает: «Проводить?» Я сказала: «Поступай как хочешь». И пошла к двери. «Ну, подожди, я, наверное, виноват. Ты хочешь стать актрисой или уже актриса?» – Тарковский поймал меня за руку. «Поступать буду». И Андрей пошел меня провожать. Поступать я намеревалась во МХАТ, потому что Саша уже заканчивал первый курс Щукинского училища, и мне хотелось учиться вместе с ним… «А ты откуда пришла?» – «От Бондарчука. Я от роли Наташи Ростовой отказалась». – «От Наташи Ростовой?! И правильно сделала. Он бы тебя все равно не утвердил».