Пётр Мельников - Залпы с берега

Удерживали ковашинскую оборонительную позицию части 8-й армии и морской пехоты при содействии береговой артиллерии. Позиция эта сыграла решающее значение в стабилизации фронта вокруг ораниенбаумского плацдарма.

— Это детали тогог что я вам сказал еще при первой встрече, — заключил Крылов. — Помните? Не одни мы удерживаем плацдарм. Если б не ковашинская позиция, артиллерия не обеспечила бы устойчивости обороны. А сама по себе позиция не устояла бы без поддержки наших тяжелых батарей. В сочетании же они — сила. Таковы, товарищ Мельников, некоторые азы взаимодействия береговой артиллерии с сухопутными силами. Надеюсь, вы это знали и раньше.

После разговора с комиссаром я проявил больше интереса к организации обороны Ижорского сектора. Не то что бы это меня не интересовало с самого начала. Но в первые дни все мое время и внимание поглощали текущие дела, связанные с батареей, со стрельбами, с новыми для меня людьми. Теперь же появилась некоторая возможность расширить представление об обстановке.

Я узнал, что в полосе сектора все побережье Финского залива разбито на шесть боевых участков. Причем три из них оборонялись частями Приморской группы, оперативно подчиненными коменданту сектора. Остальные участки, удерживаемые непосредственно силами ижорцев, были разбиты, в свою очередь, на четыре батальонных оборонительных района. Второй оборонительный район был сферой Красной Горки. Боевое охранение и секреты несли непрерывную вахту вокруг форта в расстоянии до шести километров от него.

Все подходы к берегу с моря были изрезаны, говоря языком артиллеристов, полосками плановых огней. Это означало, что за каждой батареей по карте закреплялись определенные квадраты. Для каждой такой клеточки были рассчитаны, пристреляны и сведены в специальные таблицы прицелы и азимуты. Достаточно было назвать условный сигнал, как через несколько секунд в заданную клетку полетела бы сплошная лавина снарядов, образовав подвижную или неподвижную завесу на пути приближающегося десанта.

Если б десант все же прорвался сквозь завесу, его бы встретил ружейно-пулеметный огонь. А если бы и это его не остановило, он был бы контратакован специально выделенными частями.

По такому принципу строилась противодесантная оборона сектора.

Ознакомился я с укреплениями форта. Его территорию опоясывала так называемая горжа. Она представляла собой массивную бетонную стену с бойницами для стрелков, прикрытыми броневыми козырьками. На наиболее опасных направлениях горжа имела бетонированные орудийные дворики для полевой артиллерии или морских стационарных пушек малого калибра и бетонированные пулеметные точки с бронеколпаками. В бетон были одеты и убежища для бойцов. Все эти сооружения могли выдержать попадание десятидюймового снаряда. Если не считать ворот, пропускавших в крепость железную и шоссейную дороги, горжа была непрерывной.

С запада и востока параллельно горже проходил ров, на дне которого в шесть рядов было установлено проволочное заграждение на металлических кольях. Эти колья упавшего на них человека протыкали насквозь. Такая же линия проволочного заграждения протянулась и снаружи рва.

На юге к самому форту подступало труднопроходимое болото Ярвен-Суо, которое держали под прицелом два дота. На вытекавшей из него реке были установлены шлюзы. Стоило их перекрыть, и уровень воды в болоте поднимался, делая его совершенно непреодолимым и для техники, и для людей. Кроме того, вода заполняла и рвы вокруг горжи. Скрытые от глаз острые стальные колья и колючая проволока не становились от этого менее опасными.

На севере между главным массивом форта и береговой чертой простиралась покрытая лесом полоса суши глубиной 600 метров. Деревья делали невидимым с моря массив и его батареи, затрудняя кораблям ведение по ним прицельного огня. Подступы с этой стороны охранялись артиллерийско-пулеметными дотами.

Отдельные бетонные массивы, разбросанные по территории форта, надежно защищали лазарет и такие жизненно важные центры, как узел связи, водонасосная станция и складские помещения. Им не были страшны ни снаряды, ни бомбы.

Все эти укрепления, созданные еще в годы первой мировой войны, выглядели впечатляюще. И все же, несмотря на кажущуюся неприступность, они во многом устарели. Слишком близко по нынешним понятиям располагалась оборона форта от огневых позиций. При танковом прорыве они могли утратить свою неуязвимость. Поэтому, как только была осознана угроза на ленинградском направлении, началось центробежное углубление обороны.