Исаак Кобылянский - Прямой наводкой по врагу

Другое воспоминание о периоде «голодомора» связано с тем, что я однажды увидел на небольшом базаре невдалеке от нашей школы. Молодой мужчина, босой, в оборванной одежде, выхватил из корзинки одной из торгующих горбушку темного хлеба весом с полфунта и бросился наутек, но вскоре был пойман. Помню, как жестоко избивали его окружающие, а он не сопротивлялся, не прятался от побоев, лишь жадно запихивал в рот свою добычу...

Горожане в Виннице снабжались хлебом по карточкам, и я не помню свидетельств жестокого голода среди окружавших нас семей и моих соучеников. Моим родителям тоже удалось избежать острой нехватки продуктов питания. Сужу об этом по тому, что детская память не сохранила каких-нибудь периодов недоедания.

Как одна из примет голодного года запомнились куски «макухи», которые носили в карманах некоторые соученики. Это были твердые, с трудом поддававшиеся зубам обломки спрессованных жмыхов подсолнечника, когда-то шедшие в корм скоту, а теперь используемые людьми как ценный продукт питания.

«Голодомор» унес из жизни около семи миллионов человек, но ни в одной из газет того времени об этой трагедии украинского народа ни единым словом не упоминалось...

* * *

Осенью 1934 года я пошел в пятый класс. С этого времени у нас были разные учителя, каждый преподавал свой предмет. Учителя в нашей школе в основном были «средненькие». Единственным отличным педагогом был математик. Думаю, что полученные от него знания и привитые им подходы к решению задач в значительной степени обусловили мою любовь к этому предмету и школьные успехи по всем математическим дисциплинам.

В 1936 году наша школа переместилась из тесного старого помещения в просторное здание-новостройку с хорошо оборудованным большим спортивным залом. Годом раньше в «Пионерской правде» были опубликованы нормы спортивных показателей, дававших право на получение значка «Будь готов к труду и обороне». Я начал самостоятельно тренироваться, научился неплохо прыгать в высоту и подтягиваться. Футболистом я был «средненьким». А вот в волейболе благодаря хорошей игре в защите и точным пасам добился заметных успехов: несмотря на свой небольшой рост, играл за сборную школы и вторую сборную городского дворца пионеров.

С пятого по восьмой класс, как и до этого, учеба давалась мне легко, и я оставался отличником по всем предметам. В эти годы, пожалуй, больше времени, чем школьным занятиям, я уделял спорту, разным кружкам и общественным делам (да и девочками начал понемногу интересоваться).

В конце июня 1938 года, окончив восьмой класс, я покинул Винницу, город моего детства. Впереди был Киев, где уже жили родители и братишка.

Завершая описание своего детства, расскажу о том, как воспринимал я мир на шестнадцатом году жизни.

Формирование моей личности в большой степени происходило под влиянием прочитанного. Начиная со второго класса школы я регулярно посещал детскую библиотеку имени Крупской, размещавшуюся в тесной комнате Народного дома. Читал я очень быстро, так что иногда посещал библиотеку дважды в день. К пятому классу прочитал все имевшиеся там книги о путешествиях и приключениях. А затем страсть к чтению утоляли полуистрепанные приключенческие книги дореволюционного издания, передававшиеся из рук в руки. В основном это были произведения иностранных авторов — от Жюля Верна, Дюма и Конан Дойля до Марка Твена и Джека Лондона. В эти же годы читал все, что было в школьной программе по русской и украинской литературе (само собой, не пропускал газеты). Из современных советских авторов наибольшее впечатление произвела на меня повесть Николая Островского «Как закалялась сталь» (спустя год-два так же был воспринят «Овод» Войнич). Став постарше, я очень хотел унаследовать черты любимых героев произведений, быть мужественным, сдержанным в выражении чувств, честным и бескорыстным, сильным и ловким. Рисовал в своем воображении картины того, как буду вступаться за слабых и побеждать врагов.

Надо отметить, что почти все публиковавшееся в нашей стране было направлено (в одних случаях открыто, в других — в подтексте) на воспитание «нового человека», полностью поддерживающего политику коммунистической партии. «Воспитывали» и взрослых, но особое внимание уделяли детям. Начинали с букварей (вот, например, текст из букваря тех времен, посвященный освоению буквы «Ы»: МЫ НЕ РАБЫ, РАБЫ НЕ МЫ. Там же на страничке для чтения были приведены воспоминания о детских годах Ленина и слова его любимой песенки: «Богачу-кулаку по ночам не спится. Бедняк гол, как сокол, пляшет, веселится»), настойчивее продолжали в «Пионерской правде», а затем и в «Комсомольской правде», регулярным читателем которых я являлся.