Иван Лаптев - Власть без славы

7 марта открылся 8-й Съезд народных депутатов РСФСР. Ельцин настаивает на референдуме и снова угрожает: «Если не будут приняты высказанные мной предложения, то президенту придется искать еще какие-нибудь дополнительные меры для того, чтобы обеспечить стабильность». Увидев, что депутаты не согласились с ним, он покидает съезд. «Больше я на этот съезд не вернусь, скажите об этом депутатам», — с такими словами он уезжает в Барвиху.

Потрясающе реагируют на внутрироссийскую политическую борьбу власти США. «Нью-Йорк таймс», цитируя представителя администрации Клинтона, сообщает: «Вашингтон не будет протестовать против решения Ельцина приостановить деятельность его парламента или отменить Конституцию, принятую в советское время… Вашингтон не перестанет оказывать мощную поддержку Ельцину, если он возьмет на себя чрезвычайные полномочия… Если Ельцин приостановит деятельность антидемократического парламента, это вовсе не обязательно будет антидемократическим актом». [66] См. там же. С. 285. В этой цитате видится исток многих заявлений, прозвучавших осенью из уст наших политиков и обслуживающей их интеллигенции.

Съезд фактически запретил референдум. Ну, что ж, обойдемся без съезда. 20 марта Ельцин обращается к народу и обвиняет съезд в том, что тот запустил «маховик антиконституционного переворота», что в этих условиях президент «вынужден взять на себя ответственность за судьбу страны» и подписал уже указ об особом порядке управления. Референдум назначается на 25 апреля 1993 года.

Народные депутаты ответили попыткой импичмента. 28 марта уже 9-й съезд провел тайное голосование по вопросу отрешения президента от власти. Ельцин по телефону получал результаты голосования раньше счетной комиссии (работала служба безопасности) и складывал их на чистом листе бумаги в два столбика — «за» и «против».

Это, вроде, понятно: переживал, волновался. На деле же никакого значения этим результатам гарант Конституции не придавал: на случай неблагоприятного исхода в Кремле была уже организована телестудия, чтобы президент мог срочно обратиться к народу. Предполагалось, что он объявит о роспуске съезда, депутатов при этом должны были заблокировать в Большом Кремлевском дворце. Но импичмент не прошел, Ельцин отправился на Васильевский спуск, где шел митинг в его поддержку, и объявил: «Коммунистический переворот не состоялся».

Конечно же, съезд был не более коммунистичен, чем сам Ельцин, за год-полтора депутаты «покраснеть» никак не могли. Да и остатки разбежавшейся и разгромленной КПСС, собиравшиеся под знамена КПРФ, совершенно не готовы были взять власть, как не готовы они к этому и сейчас, положение оппозиции их устраивает куда больше, чем правление на руинах страны. Но в ельцинской политике годилось все, особенно против вчерашних друзей, объявленных врагами.

Референдум помнят все по лукавым «да — да — нет — да». Но далеко не все понимали, что это — рубежная черта борьбы за власть и за собственность в России. Трудно сказать, как подсчитывали результаты — бюллетени были уничтожены почти сразу же, — но народ в очередной раз поддержал Ельцина. Теперь можно было обращать еще меньше внимания на социально-экономические проблемы, открывалась возможность помахать кулаками. Ельцин начал готовиться к этому.

Чисто по-российски он «забывает», что является председателем Конституционной комиссии Съезда народных депутатов, и формирует параллельную комиссию из «своих» юристов, собирает Конституционное совещание в Кремле. В зале подавляющее большинство сторонников президента. Работа идет в ускоренном темпе. Главное — побольше полномочий президенту, все остальное как бы вторично. В рядах народных депутатов начинается раскол, который Ельцин и его команда всячески поддерживают, привлекая к себе даже самых яростных недавних противников, не исключая и коммунистов. Но подготовка к решительным действиям продолжается все лето. Ельцин не забывает главной цели.

12 августа он проводит встречу с руководителями средств массовой информации и объявляет о начале осеннего политического наступления. На кого? На Верховный Совет. Август он определяет как время артподготовки. Его окружение, которое не устает уверять страну, что Президент настроен на примирение, на компромисс, уже ясно сознает, что Ельцин готов даже выйти за рамки конституционного поля. Конечно, все обосновывается необходимостью резко двинуть реформы вперед. Чтобы обезоружить возможных противников, с ведома Ельцина принимаются упреждающие меры: вице-президент Руцкой и генеральный прокурор Степанков обвинены в коррупции. 19 августа президент на пресс-конференции говорит, что он оказался перед выбором: либо проводить в жизнь волю народа, который высказался в поддержку проведения реформ, либо, вопреки этой воле, позволять Верховному Совету игнорировать мнение народа и разрушать российскую государственность. Он называет Верховный Совет оплотом сил реванша, а его деятельность — антинародной. Вопрос о том, как проводятся реформы, подменен утверждением, что кто-то якобы отвергает их вообще.