Арсений Гулыга - Гегель

Картина изменилась коренным образом в 1841 году, когда появилась книга, которая восстановила в правах материализм как философское учение. «Природа существует независимо от какой бы то ни было философия. Она есть та основа, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и человека нет ничего, и высшие существа, созданные нашей религиозной фантазией, — это лишь фантастические отражения нашей собственной сущности. Заклятие было снято; «система» была взорвана и отброшена в сторону, противоречие разрешено простым обнаружением того обстоятельства, что оно существует только в воображении. — Надо было пережить освободительное действие этой книги, чтобы составить себе представление об этом» [32] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2-е изд., т. 21, стр. 280—281 , — писал много дет спустя Ф. Энгельс. Книга называлась «Сущность христианства», ее автором был Людвиг Фейербах.

Проходит еще три года, и в Париже в сборнике. «Немецко-французские ежегодники» появляется статья Карла Маркса «К критике гегелевской философии права. Введение». Для Германии, констатировал автор, критика религии, по существу, закончена. Ближайшая задача философии состоит в том, чтобы критику неба превратить , в критику земли, критику религии и теологии — в критику права и политики. Маркс призывал к политической революции и указывал на материальную силу, которая в состоянии ее осуществить, — класс пролетариев. Отныне дальнейшая судьба гегелевского наследия была связана с историей диалектического материализма.

Наш рассказ о жизни и учении великого философа подходит к концу. Можно подвести итоги.

Идея историзма — главное завоевание учения Гегеля. Мир — это процесс, и истина тоже процесс. Для диалектики нет и быть не может никаких вечных и неизменных форм — ни в действительности, ни в знании о ней.

Источник движения — противоречие. Единое раздваивается, и противоборство составляющих его частей дает импульс к усложнению структуры. В ходе развития старое исчезает не полностью, положительное в нем сохраняется, обогащается, поднимается на более высокую ступень.

Все предшествующие состояния и достигнутый уровень связаны воедино. Вообще мир не механический агрегат, а органическое целое. Вещи и процессы, явления природы и события истории представляют собой моменты единой системы мироздания. Системность — особо важная черта философии Гегеля. Те или иные отдельные диалектические идеи были известны с незапамятных времен. Гегель не только углубил их и придал им всеобщее значение, но (и это главное) попытался построить единую систему диалектических категорий, то есть особого рода гибких понятий, переходящих в свою противоположность и этим своим движением воспроизводящих богатство развивающейся действительности. Система строго субординирована, принцип ее построения — движение мысли от абстрактного к конкретному, от одностороннего, бедного содержания к единству многоразличных определений.

Но здесь коренится и источник ограниченности. Субординированная система имеет границы, попытка раздвинуть их ведет к упрощению. Система становится схемой. Система Гегеля находится в явном противоречии с его методом. Отсюда и двойственный характер его учения и двойственность оценок. А. Герцен называл учение Гегеля «алгеброй революции», Р. Гайм — «философией реставрации».

Гегель противоречив: прогрессивное, революционное в его учении причудливо переплелось с консервативным и даже реакционным. Живительные идеи гегелевской диалектики, критически трансформировав их на материалистической основе, впитала в себя и развила марксистская философия. Но на Гегеля претендуют и самые воинствующие, ретроградные теории нашего времени.

«В великой битве под Сталинградом сошлись две гегелевские школы», — писал во время Отечественной войны один западный публицист. Эта фраза нуждается в серьезных поправках. Ни марксизм, ни Советскую Армию нельзя назвать «гегелевской школой». Никак не подходит это название к гитлеровским варварам, растоптавшим культурные традиции своей страны. Но верно то, что наша военная победа была победой научного мировоззрения, усвоившего все самое ценное в идейном богатстве, накопленном людьми. В том числе и в философии Гегеля.

Битва идей давно вышла за пределы кабинетов ученых, за пределы профессиональной философии. И хотя это не столкновение армий, но в ней принимают активное участие миллионные массы. Идет борьба и за гегелевское наследие.