Петр Худяков - Путь к Цусиме

3) один из снарядов влетел в амбразуру 12-дюймовой башни и там взорвался; стальная крышка башни (эллиптическая, размеры в ширину около 24 и 20 фут., толщина 4 дюйма) была сорвана с болтов, переломлена пополам и подброшена вверх футов на 50 (оттуда она снова упала на палубу); а из башни, по словам офицеров, видевших это явление взрыва с "Орла", вырвался в этот момент сплошной столб огня фут. в 60–70 высотой"…

"Не пробивая брони, японские снаряды превосходно доставали и людей, прикрытых броней, и аппараты: осколки залетали одинаково легко и в большие порты казематов, и в более узкие прозоры боевой рубки; офицеры, командиры башен, которым оставлены для наблюдения лишь узкие прозоры не больше дюйма шириной, лишались глаз от маленьких осколков снарядов; при попадании же снаряда в башню вблизи амбразур, осколки влетали в башню, поражали комендоров и производили иногда взрыв (пожар) приготовленных для стрельбы снарядов; в машины и кочегарни залетали и осколки снарядов, и оторванные ими куски разных аппаратов (напр., бронзовые зубцы шестерен от электрических лебедок и т. п.)".

"Пробивающая сила отдельных кусков снаряда была не особенно велика: внутренние каюты, напр., имели только вдавлины в своих бортовых переборках; точно также осколки, пробившие борт и внутреннюю переборку внешней каюты, почти лишались своей силы".

"Японский огонь делал совершенно невозможным для людей пребывание вне брони , особенно наверху т. к. на кораблях, уцелевших после боя 14 мая, трудно было найти хоть одно живое место".

"Японские снаряды рвались на громадное число крупных и мелких осколков самого различного веса и величины, — вплоть до самых мельчайших, иногда и совершенно безопасных: в японском госпитале был один наш матрос, в которого попало более 120 осколков; некоторые из них не нуждались даже и в хирургическом извлечении".

"Кроме поражения людей, фугасные снаряды Японцев производили громадные зияющие пробоины в легком борту; площадь этих пробоин, полученных от 12-дюймового снаряда, достигала от 10 до 20 квадратных футов. Если есть порядочная зыбь, то даже и при высокой броне вода нахлестывается в палубы через эти пробоины; а разливаясь по палубе, вода попадает в бомбовые погреба, угольные ямы и т. д. Присутствие на палубах большого количества воды, попавшей через эти пробоины и могущей свободно переливаться с борта на борт, пагубно отражается на остойчивости корабля, если не принять мер для ее немедленного удаления с палубы. На таких плохо бронированных кораблях, как "Наварин", "Ослябя" или "Сисой Великий", подобные пробоины могли вести их прямо к гибели".

"При попадании 10-ти или 12-дюймового снаряда в мачту или трубу, снаряд мог свалить их. Можно вообразить себе, какова будет тяга у группы котлов при сбитой дымовой трубе, с перекрученными перегородками"…

"У хорошо бронированных кораблей разрушения по корпусу, причиняемые фугасными снарядами, бывали не столь существенны; a причиняемые ими пожары на наших броненосцах были не только грандиозны сами по себе, но и тяжело действовали на моральную сторону команды. — "Ну, Ваше Благородие, что у нас наверху!.. Ничего не осталось!.." говорит бывало кто-нибудь из команды, мельком увидав такое пожарище, когда жизненные части корабля были еще не тронуты нисколько"…

Наши офицеры, которые участвовали как в морском сражении 28 июля 1904 г. под П.-Артуром, так и в бою 14 мая 1905 г. под Цусимой, и которые счастливо остались в живых, уверяют, что, будто бы этих новых разрывных снарядов, действующих наподобие мин, в 1904 г. у Японцев еще не было. Снабдить такими новыми снарядами перед боем 14 мая они могли, по-видимому, пока только орудия крупных калибров в тех главных двух броненосных отрядах (12 судов), которые должны были нападать на наши броненосцы. Японские же отряды мелких крейсеров, вероятно, еще не все имели при себе такие снаряды, как убеждает в этом, напр., успешная борьба нашего крейсера "Дмитрий Донской" 15 мая 1905 г. с отрядом из шести легких японских крейсеров, которые, сами получив от "Донского" пожары, обратились в бегство, не причинив ему большого вреда.

Ядовитые, удушливые газы , развивающиеся при действии разрывных японских снарядов, производят страшные опустошения среди людей и делают помещение, куда они попали, зловредным на весьма продолжительное время, не поддаваясь проветриванию. Засвидетельствован такой факт, напр., что у нашего уцелевшего крейсера "Олег", около рубки которого в бою 14 мая разорвался снаряд, через сутки после боя все еще стоял весьма острый, удушливый запах, хотя окон в стеклах не было и дверь была открыта все время; а в ночь после боя зажженная свеча через полчаса погасла в этой открытой рубке, вследствие недостатка там кислорода в воздухе [177].