Петр Худяков - Путь к Цусиме

He было людей… Много было чиновников, но редко среди них выдвигались [82]работники, знающие, опытные, надежные. Поэтому броненосцы мы проектировали и строили с "перегрузкой", снаряжали их с "экономией", принимали их "со всей строгостью", посылали их в страны дальние, незнакомые, отдавали их в руки холеные, непривычные к труду вообще, — и особенно к труду черному, к труду скучному, каждодневному… И случилось это в ведомстве, на содержание которого Россия ежегодно тратила более сотни миллионов рублей… И оказалось это в стране, где за последнюю четверть века с таким легким сердцем губились и хоронились таланты, отвага и правдивая честность…

На основании всего вышеизложенного нельзя не придти к заключению, что катастрофа была неизбежна; и она не заставила себя ждать…

"Цусимская катастрофа есть последний акт народной драмы, где героем является дворянин, сменивший боярина", пишет в "Нов. Времени" (1906 г., № 11.041) бывший моряк. "После реформы оскудевшее передовое сословие толпами бросилось на казенное содержание, в армию, во флот, в чиновники. И всюду оно внесло с собой крепостную лень, обломовщину и беспечность ко всему на свете. Быстро, точно каким-то заговором наша государственность превратилась в дворянскую вотчину. За сорок лет чиновничество увеличилось в невероятной степени. На казенные места стали смотреть как на законную добычу служилых людей, как на предмет кормления. Высшие интересы нации были постыдно забыты. Оскудевшее сословие сочло себя обиженным и предъявило государству право на казенный хлеб — хотя бы в стенах канцелярии. В самые жизненные, в самые ответственные центры правления внесен был принцип родства, свойства, кумовства, протекции, угодничества; начала господствовать формула "рука руку моет". Быстро установился отбор худших там, где нужны были сильные и могучие . В обществе ахают и изумляются, что на такие-то и такие, почти диктаторские по власти, посты назначаются разные "клячи" и паралитики. Все поражены, что заведомо ограниченные и невежественные люди, не только Рюриковичи, но иной раз — сыновья лакеев, достигают головокружительной высоты. Но что ж тут удивительного? Раз выше всего стояло кормление, раз армия, флот, администрация существуют исключительно для окладов, пенсий и аренд, — естественно, что самые жирные куски достаются тому, "кому бабушка ворожит". Если все сплошь приспособлено к этому и только к этому, то не смешно ли ждать геройства? He странно ли посылать изнеженных, распущенных и слабых, слабых до жалости помещиков такого-то департамента в великие битвы, где нужно совсем иное, не наемное благородство, где нужна была бы "богатырская застава"? Богатырей захотели!.."

Разразилась небывалая катастрофа; позор и унижение пали на Россию. Потрясены, как никогда, экономические основы страны, но сливки нашей высшей бюрократии при этом как будто вовсе не всколыхнулись, — те сливки, которые находились в самом тесном соприкосновении со всей совокупностью работ по осуществлению этой катастрофы; долго еще после катастрофы они спокойно оставались там, где отстоялись, а затем они только увеличили свою мощную толщу или за счет получаемого ими колоссального жалования, или за счет наград всех видов и наименований: не только после своего выезда из П.-Артура, но даже и после перехода этой крепости во власть Японцев, адмирал Алексеев спокойно продолжал получать полностью все свое жалованье в 140.000 p. по должности наместника на Д. Востоке, приставленного к управлению всеми делами, касавшимися Квантунского полуострова; граф Ламздорф, министр иностранных дел, не сумевший предотвратить войны с Японией и допустивший перед войной возможность осуществления самовольных бюрократических экспериментов на Д. Востоке, которые больно затрагивали интересы и самолюбие наших соседей, долго и спокойно продолжал оставаться на своем посту, как будто Россия при его содействии в управлении страной все время пользовалась благами довольства, мирного благополучия и дружбы со всеми державами; вице-адмирал Рожественский, один из главных вдохновителей отправления нашей Балтийско-Цусимской эскадры в поход и в бой, один из главных виновников беспримерной полноты ее разгрома под Цусимой, после своего возвращения на родину из плена получил повышение в чине, почетную отставку и денежную награду в виде усиленной пенсии; вице-адмирал Бирилев, принимавший главное участие в запоздалой и безалаберной постройке ответственных боевых единиц эскадры Рожественского, принимавший главное участие в плохом снаряжении и запоздалой отправке всех частей эскадры, спокойно продолжал оставаться во главе управления морским ведомством более полутора лет после окончания войны, вплоть до 11-го января 1907 г., когда последовала его почетная отставка, награждение адмиральским чином и назначение членом Государственного Совета, т. е. новая денежная награда с сохранением прежнего содержания в 18,540 p.; контр-адмирал Абаза, один из главных деятелей по развитию нашей нелепой наступательной политики на Д. Востоке, не в пример прочим контр-адмиралам, получает и поныне усиленное содержание в 13.333 р. и небывало усиленную для его ранга аренду [83]в 3000 р. и т. д., и т. д.