Петр Худяков - Путь к Цусиме

"Очевидно, Небогатов — такой же плохой гражданин, как и плохой воин; и совершенно напрасно наши либералы пытаются превратить его воинский грех в гражданский подвиг, скрашенный гуманизмом. На военной деморализации никак не построишь здоровой гражданской морали, точно так же, как разложение и смерть не могут служить основой жизни. Позорная эпопея Цусимы и весь Небогатовский процесс, со всеми припевами либеральной защиты и печати, поучителен, именно как характерный симптом глубокого национально-государственного разложения, переживаемого русским обществом"… "Сравните в этом отношении нас и Японцев. Какая поразительная разница! В то время, как наши адмиралы проявляют свою гуманность в сдаче без боя вооруженных для боя эскадр, японские простые транспорты с десантом, лишенные пушек и каких бы то ни было орудий защиты, застигнутые крейсерами адм. Безобразова, героически идут ко дну. Русские адмиралы с готовностью поднимают японский флаг, а японский десант предпочитает позорной сдаче поголовное харакири без всяких соображений о бесполезной гибели молодых жизней, дающих пример сверхчеловеческого героизма. В то время, как у нас адвокаты, передовые публицисты и многие из членов общества славословят гуманность капитуляции, открывающей грудь родины для новых ударов, японские пленные разбивают свои головы о камни. Неправда ли, поразительный контраст в самой психологии восходящих и нисходящих наций!".. [313]

Когда отряд Небогатова присоединился в водах Аннама к эскадре Рожественского, последний издал приказ (№ 229 от 26 апреля 1905 г.); в нем адмирал восхвалял молодецкий переход этого отряда, выяснял наши силы и японские, указывал преимущества японской эскадры перед нашей и разъяснял, каким образом возможно сделать эти преимущества менее действительными. Этот приказ Рожественского заканчивался словами:

"Японцы беспредельно преданы престолу и своей родине; они не сносят бесчестья и умирают героями. Но и мы клялись перед Престолом Всевышнего. Господь укрепил дух наш, помог нам одолеть тяготы похода, доселе беспримерного. Господь укрепит и десницу нашу, благословит — исполнить завет Государев и кровью смыть горький стыд Родины".

Читал этот приказ и Небогатов; читали его также и командиры, и офицеры сдавшихся Японцам кораблей; тем не менее без боя были отданы неприятелю и броненосцы отряда, который вел Небогатов 15-го мая, и миноносец "Бедовый", на котором находился сам автор этого приказа, адмирал Рожественский…

Крови в бою было пролито много, но самое кровопролитие было сделано бесцельно, неразумно, нелепо; горький стыд Родины оказался совсем не смытым; и тяжким безумием с нашей стороны было делать этот исторический шаг, заранее зная себя не подготовленным к нему.

" Там, где раз был поднят русский флаг, он не может уже быть спущен "… Это историческое изречение Императора Николая І-го, который за сдачу фрегата без боя разжаловал в нижние чины всех его офицеров, оказалось в бою под Цусимой, как видно, настолько основательно позабытым, что первым должен был показать пример сдачи тот самый броненосец, который носил имя этого Императора… Одновременно с этим броненосцем сдались два другие, на которых никто из офицеров не пострадал… Все это является, несомненно, результатом упадка духа в нашем флоте. Анализируя этот прискорбный факт, капитан Кладо выразил по этому поводу в "Нов. Врем." за 1905 г. ряд мыслей, которые в сжатом извлечении сводятся к следующему:

Наши боевые суда без боя сдались. Факт позорный. Те, кто сдались, поступили прямо против устава, против морского евангелия, при чтении которого на корабле все обнажают головы. Но одни ли они виноваты, те, кто сдался? Нет не одни они… Перед ними в войну 1904-5 г. находился уже целый ряд других примеров, где преступления против устава одно за другим оставались безнаказанными.

Никто не оказался ответственным за ночь с 26 на 27 января 1904 г., когда наша эскадра преступно была оставлена на внешнем рейде П.-Артура без достаточной охраны ее от японских миноносцев.

"При обстоятельствах, совершенно немогущих быть оправданными", два из трех владивостокских крейсеров во время войны были посажены на камни; и это прошло для них безнаказанным.

Перед боем с адм. Камимурой наши владивостокские крейсера в ночь на 1-е августа 1904 г. шли неверным курсом, очутились к утру у берегов Японии, и были отрезаны неприятелем от Владивостока; в конце боя — "Россия" и "Громобой" предоставили слабый и поврежденный "Рюрик" его собственным силам в борьбе с неприятелем и ушли от него… Дело это осталось тогда замятым и не расследованным. Донесение об этом бое после получения его в СПб. умышленно было задержано на двое суток.