Петр Худяков - Путь к Цусиме

Слишком пунктуально защищая собой транспорты, "Олег" еще засветло получил от японского бронированного отряда массу снарядов, едва не погубивших этот крейсер. К тому же в бою у него обнаружилась серьезная неисправность в машине, a именно — заметная утечка свежего, рабочего пара в ту "рубашку", которая окружает паровой цилиндр; это обстоятельство заметно уменьшало ему ход. Но главные повреждения "Олег" получил тогда именно, когда, по приказанию Энквиста, наши крейсера, защищая собой транспорты, вздумали было прогуляться вдоль бронированного японского отряда. Эта затея длилась не более 5-10 мин., но и этого было достаточно; за это время "Олег", шедший под адмиральским флагом успел получить в одно место, в нос, до десяти снарядов; начался пожар, образовался крен на правый борт до 15 градусов; удалось уйти из-под расстрела "Ниссина" и "Касуги", только дав самый полный ход… С японскими крейсерами одной с ним силы "Олег" в дневном бою сражался в течение нескольких часов, а тут под вечер на 5-10 мин. только он показался неосторожно "Касуге" и за это самое так пострадал, что придется стоять ему в ремонте месяца четыре; да и то еще спасибо командиру за его находчивость, а то и вовсе загубила бы крейсер неосторожность адмирала… He имея возможности прорваться на север и уходя в темноте на юг, "Олег" с его бортами, развороченными "Касугой", мог идти, только благодаря счастливой случайности, а именно удивительному затишью, наступившему после боя. По зеркальной поверхности моря крейсер скользил 16–17 узловым ходом. Воду, которая заливалась в пробоины, имевшие площадь до 40 квадр. фут., можно было выкачивать из этих отделений только ручными насосами и с большим трудом"…

"Придя в Манилу и разоружившись, "Олег" начал ремонтировать свою машину и ее паровой цилиндр. Соединение цилиндра с его рубашкой оказалось неплотным; через эту неплотность и совершалась утечка пара. Когда ремонт цилиндра был закончен, начали испытывать плотность ремонтированного соединения гидравлическим давлением; но едва успели произвести давление до 25 фунтов, как внешняя оболочка цилиндра вверху его дала продольную трещину в 12 дюйм. длиной, а на верхнем флянце получилась радиальная трещина до 3 миллиметров шириною"…

"Очень горько и обидно было, пишет товарищ, читать в "Нов. Bp." статью Кладо, в которой он обвиняет Энквиста в уходе от эскадры еще засветло. Как это объяснено уже выше, это обвинение ни на чем не основано и безусловно неверно . Его можно было упрекнуть и обвинять в незнакомстве с тактикой, в слепом исполнении приказов Рожественского, в полном отсутствии у него инициативы, но в трусости, в нежелании идти на север обвинять его немыслимо. Защищая "Олегом" транспорты, Энквист проявил немалую храбрость, отвагу и едва ли не излишне подвергал такой большой опасности свой крейсер; а на юг после 9 час. веч. он пошел во 1-х, потому, что несколько предыдущих попыток прорваться на север не увенчались успехом; во 2-х, потому, что надо было начать уходить, спасаясь от наседавшего броненосного отряда, а идти больше было некуда; и в 3-х, наконец, потому, что и Небогатов, укрываясь от неприятеля, шел сначала на юг и только потом уже повернул на север, благодаря чему и попал утром 15 мая в расставленную Японцами ловушку"…

Чтобы покончить с описанием Цусимского боя, мне остается дополнить его еще несколькими эпизодами, касающимися главным образом сдачи Рожественского и Небогатова Японцам.

По собственной инициативе, к жалким остаткам "Суворова" подходит, случайно проходивший мимо него , наш миноносец "Буйный", который транспортировал команду, снятую им ранее с "Ослябя". Руками ему делают сигналы, чтобы он принял на себя адмирала… По расписанию эта роль должна была бы принадлежать миноносцу "Бедовый", но его "поведение" в этом случае обвинительный акт в судебном процессе Рожественского (июнь 1906 г.) обрисовывает в следующих словах: он "болтался неизвестно где, не получив повреждений, не понеся потерь и не выпустив ни одного снаряда; а с погибающего броненосца снял адмирала со штабом, рискуя собой, другой миноносец, не знавший даже, что этот пылающий остов — "Суворов", и что на нем — раненый адмирал"…

Под огнем неприятеля, около 5 час. вечера, серьезно раненого Рожественского с большими трудностями удалось передать на миноносец "Буйный". Вместе с адмиралом пересел туда же и весь его штаб [301]… Картина его передачи была обрисована самим адмиралом в его речи на суде (в июне 1906 г.) в следующих словах: