Петр Чудинов - Иван Антонович Ефремов

Сейчас я горько сожалею, что, зная И. А. Ефремова многие годы, не был с ним достаточно близок и даже общие интересы к Центральной Азии не сделали наши беседы и встречи более частыми. Но навсегда врезался образ этого удивительного человека — могучего, уравновешенного, независимого в мыслях и поступках, знающего истинную цену слов, всегда готового делиться своими необозримыми и всегда точными знаниями. Необычайно притягательной была сама его неторопливая речь с легким заиканием. Даже этот, казалось бы, дефект был украшением его речи, как и характерная ироничность. С первых же слов он приковывал к себе внимание слушателей и ощущение властной притягательности личности не покидало вас до конца. Поклонник красоты, он сам был красив во всем.

П. К. Чудинов взялся за труд немалый и написал хорошую, интересную и умную книгу о своем учителе. Особую ценность этой книге придает близкое личное знание автором жизни и творчества И. А. Ефремова, совместная с ним работа в области палеонтологии. Несомненно, в современной биографической литературе о И. А. Ефремове это наиболее полное и точное приближение к тому «двойному портрету» выдающегося ученого-палеонтолога и писателя-фантаста и историка, который еще предстоит написать в будущем.

Б. С. Соколов

Иван Антонович Ефремов принадлежит к поколению ученых, чья научная деятельность целиком протекала в послереволюционный период. Начав свою работу препаратором в Геологическом музее АН СССР в 1925 г., он стал одним из крупнейших мировых палеонтологов. С его именем связан более чем 30-летний этап в развитии палеонтологии позвоночных. Современными представлениями о фаунах древнейших наземных позвоночных СССР, о значении этих фаун для установления геологического возраста отложений наука во многом обязана И. А. Ефремову. С его именем связаны и первые советские экспедиционные исследования по ископаемым позвоночным в МНР, которые проложили дорогу дальнейшему планомерному изучению мезозойских и кайнозойских животных Центральной Азии. Советским и зарубежным специалистам И. А. Ефремов известен также как основатель тафономии — особой отрасли палеонтологии, объясняющей закономерности формирования геологической летописи.

Одно лишь это перечисление показывает яркий вклад И. А. Ефремова в палеонтологию. Этот вклад ставит его наравне с такими общепризнанными мировыми авторитетами, как знаток южноафриканских рептилий Р. Брум (1866–1951), западноевропейские палеонтологи Ф. Хюне (1875–1969) и Д. Уотсон (1886–1973) и американский палеонтолог А. Ромер (1884–1973). В этой пятерке могикан Ефремов ушел из жизни самым молодым, в расцвете творческих сил и таланта. В отличие от них он опубликовал меньшее число специальных работ. Однако по многоплановости, научному значению и практической направленности его работы, не говоря уже о «Тафономии», входят в фундамент палеонтологических знаний и являются настольными книгами каждого специалиста. Оценивая научное наследие И. А. Ефремова, мы поражаемся не столько объему проделанной работы, сколько глубине проникновения его творчества в различные аспекты палеонтологии. И здесь мы отчетливо сознаем, что богатая россыпь идей и объяснение фактов в его работах надолго останутся отправными пунктами для последующих научных исследований.

Широта и многогранность его таланта столь же ярко, как и в науке, проявилась в литературе, где И. А. Ефремов получил мировую известность и по общему признанию является одним из ведущих писателей-фантастов.

Кто из читателей не проникся очарованием его геологических рассказов: «Алмазной Трубы», «Белого Рога» или «Юрты Ворона»? Их героев роднит беззаветная преданность делу и через преодоление трудностей на пределе человеческих возможностей они добиваются цели и совершают, быть может, еще более важный подвиг — подвиг высшего проявления духа. Рассказы Ефремова автобиографичны в передаче зарисовок природы, полевой работы, экспедиционного быта, жизненных ситуаций и впечатлений. Этот опыт использован позднее как фон или канва для развития сюжета, окрашенного фантазией, и все в целом дает читателю иллюзию полной достоверности происходящего. При этом сама идея с первоначальным элементом вымысла напоминает скорее интуицию или научное предвидение и находит подтверждение в практике. Так, открытие якутских алмазов сделало реальностью фантастическую гипотезу писателя.