Александр Панкратов-Чёрный - Судьба-злодейка

Еще во ВГИКе я подружился с художником-постановщиком Петром Исидоровичем Пашкевичем, который работал с С. А. Герасимовым. Сын его Андрюша учился во ВГИКе на операторском факультете. Он жил отдельно от родителей в двухкомнатной квартирке недалеко от Киностудии им. Горького. Я мыкался без жилья (из общежития мне пришлось съехать), и Андрей предложил мне перебраться к нему. Я чуть ли не полтора года жил у него на квартире. Он мне еще и давал возможность подработать. Андрей был молодым оператором на Киностудии им. Горького (там же, где работал его отец), но постановки ему еще не давали. Петр Исидорович не старался продвигать сына, хотел, чтобы тот сам пробивался в жизни. Потом Андрюша будет успешно снимать фильмы с моим однокурсником Колей Лырчиковым. А до этого он работал и ассистентом, и вторым оператором. А еще он снимал ролики по заказу МВД (была такая киностудия, сейчас не знаю, существует ли она) и пожарной службы (у них тоже была своя киностудия). На таких студиях снимались обучающие короткометражки, что-то вроде наглядных учебных пособий. Андрей уговорил режиссеров взять меня сниматься в этих роликах. Таким образом я подрабатывал. На этих роликах я познакомился с Зоей Федоровой, лауреаткой двух Сталинских премий, матерью актрисы Виктории Федоровой. Она в последние годы перед гибелью тоже не стеснялась сниматься в таких вот работах.

Все это время я продолжал ухаживать за Юлей. Потом мы с ней расстались. Она вышла замуж, жила за границей. Я тоже был женат. Потом я развелся, развелась и Юля. Мы снова встретились, возобновили наши отношения и стали жить вместе. Я уже к тому времени отслужил в армии, снялся в «Сибириаде». Мне было лет 29–30.

Я пришел к Монахову просить руки его дочери:

– Владимир Васильевич, мы решили пожениться.

Он на меня посмотрел очень строго и сказал:

– Да, казачок, хорошо начинаешь карьеру.

Он имел в виду, что я, студент-провинциал, намеревался жениться на дочке ведущего кинооператора страны, лауреата Ленинской премии – значит, хочу за счет его пробиться в люди. В общем, я хлопнул дверью и ушел. Тогда Юля собрала вещи и ушла со мной. Помирились мы с Владимиром Васильевичем только через несколько лет, когда у нас с Юлей родился сын.

Любовь Михайловна Монахова, Юлина мама, хоть и была замужем за одним из самых известных кинооператоров страны, сама не принадлежала к кинематографической среде. Она работала инженером-проектировщиком, была в своем деле высококвалифицированным специалистом. Любовь Михайловна много лет возглавляла секретный отдел «Гипромеза», где проектировали доменные печи. Ей принадлежит авторство многих проектов доменных печей в Египте, Северной Корее и по всему Советскому Союзу. Кажется, в Новокузнецке на воротах комбината висит мемориальная доска в ее честь. На ней написано, что там трудилась инженер-проектировщик Любовь Михайловна Монахова. В журнале «Советская женщина» про Любовь Михайловну даже вышла статья под заголовком «Металл и нежность».

Молодость Владимира Васильевича Монахова пришлась на военные годы. Он ушел на фронт еще подростком, служил танкистом. Фронтовая дружба связывала Монахова с Юрием Николаевичем Озеровым, впоследствии знаменитым советским режиссером, у которого я имел счастье сниматься в фильме «Битва за Москву». Когда Монахов и Озеров вспоминали войну, столько смешного было в их рассказах. Помню, я даже неосторожно заметил:

– Вас послушаешь, это не война была, а сплошной юмор.

– Да, – говорит Юрий Николаевич, – юмора было много. Но те, кто прошел войну, знают, что в ней нет ничего веселого. Юмор же помогал нам поддерживать дух.

Озеров был тяжело ранен под Кенигсбергом и вынужден был вернуться домой, в чине майора закончил войну. Монахов участвовал в битвах на Курской дуге и под Сталинградом и, кажется, страшим лейтенантом дошел до Вены. Владимир Васильевич вспоминал, что когда они уже перешли границу СССР, он в какой-то разгромленной фирме или магазине нашел фотоаппарат, «лейку» [3]обычную – он, кстати, до сих пор в семье хранится. Попросил ребят научить, как фотографировать, и стал фотографировать в Европе.

После войны Монахов приехал в Москву поступать… в Консерваторию им. П. И. Чайковского. Он играл почти на всех музыкальных инструментах, а до войны, будучи мальчишкой, руководил оркестром народных инструментов в Днепропетровске. Поступал он по классу скрипки. Общежития ему не предоставили, поэтому ночевал он на Киевском вокзале и простудился ночью. В день последнего экзамена у Монахова вскочил фурункул на шее, и он не мог держать скрипку – в итоге не поступил.