Валерий Горбань: Выстрелы на перевале

- Алло, алло!

Какой-то странный, сломленный голос Владимира был почти неузнаваем.

- Наташа, это я.

- Ты где? Что ты делаешь в Магадане? Я...

- Наташа, послушай, я не могу долго говорить. Выслушай меня и сделай все, как скажу. Я попал в аварию, разбил чужую машину. У меня могут быть большие неприятности. Нужно рассчитаться с людьми. Завтра, прямо с утра, сними деньги с книжки, возьми у мамы, займи, но с утра пошли телеграфом десять тысяч в Магадан, главпочтамт, до востребования Дегтярю Дмитрию Степановичу.

- Как ты там оказался?

- Я пассажиров повез...

- А с тобой-то что, почему деньги не на тебя высылать? Ты в больнице, ты разбился?

- У меня все нормально. Я чужую машину разбил. А у меня все нормально. И машина моя целая. Ты только сделай, как я сказал. Как только здесь получат деньги, я сразу уеду домой. Ты записала: Дегтярю Дмитрию Степановичу. Я все потом расскажу.

И короткие гудки в трубке.

Наташа обессиленно опустилась на стул: "Десять тысяч!". Володя неплохо зарабатывал, его разумная бережливость, умелые хозяйские руки позволяли в последние годы без особого напряжения экономить и откладывать сто-двести рублей в месяц. Уезжать на "материк" они не собирались, но давно мечтали о собственной благоустроенной квартире вместо старенького частного домика, оставшегося им от Наташиных родителей. - "На книжке сейчас тысячи четыре с небольшим. Где же взять остальные? И как же мечта? Да черт с ней, с квартирой. Здесь что-то не то. Володя неправду говорил. Голос у него был чужой. И слова все чужие. Как будто диктовал кто".

- Что случилось? - до сознания не сразу дошел голос подруги, которая, видя состояние хозяйки, осталась ночевать.

Наташа буква в букву повторила разговор.

Не тратя лишних слов, Татьяна решительно взялась за телефон:

- Ну что, горе-сыщик, есть новости? А у нас есть. Нет, разговор не телефонный.

Михаил был необычно серьезен и деловит. Перед Наташей сидел совсем не тот веселый паренек, который в первом классе дергал ее за косички, в десятом подлизывался, упрашивая передать Татьяне домой очередную записочку, а после армии помогал ей вытаскивать Володю из страшного алкогольного омута, разыскивая по бичарням и взашей пригоняя домой. Его коричневато-зеленые глаза сохранили дружеское тепло и выражение всегдашней готовности броситься на помощь, но бесследно исчезли из искрящихся зрачков озорные бесенята, а из речи - вечные подначки и прибаутки.

- Для начала соберись. Не надо спешить с выводами. Звонил точно он? Ну вот, главное, он жив. И, по-любому, не в реанимации. Голос трезвый? Да я тоже думаю, что не должен, но мало ли что. Как оказался в Магадане? Он же ясно сказал, подвернулся заказ. Почему домой не заехал? Ну представь картинку, садятся три навороченных кооператора и говорят: "Шеф, едем в Магадан - платим стольник. Только мухой, время - деньги". С аварией не все понятно, конечно. Чужую машину разбил в дым, а своя целая. Наверное, врет, не хочет тебя еще больше расстраивать. Почему деньги не на себя? Может, действительно, в больницу загремел. Но ему же надо рассчитаться, расписку с хозяина взять или как-то еще оформить. А, может, его ребята эти, чью машину разбил, у себя держат. Аварию оформлять не стали, но, чтобы не смылся, где-нибудь на хате оставили и присматривают.

- Так, может, его бьют там?

- Ну, ты газет перечитала. Зачем? Смысл какой? Он же не отказывается платить, тебе вот позвонил, деньги заказал.

Михаил продолжал говорить, больше полагаясь не на основательность своих аргументов, а на ту убежденность, которую он старался вложить в каждое слово, и которая должна была передаться Наталье, укрепить ее растревоженную душу.

Стараться-то старался. А между тем он знал, что не пацаны видели, как Володя на автовокзале посадил в машину троих мужиков, искавших, кто бы их подбросил до выезда на основную трассу. Видела это кассирша, отправлявшаяся на обед. И обрисовала она вовкиных пассажиров очень четко и ясно:

- Наглые такие морды. Один - точно ваш клиент.

А еще знал Михаил, что мутная волна дерзких вымогательств, синхронно возникшая с подъемом кооперативного движения и появлением больших денег в карманах новоявленных нэпманов, захлестнула и Магадан, вроде бы далекий от вечно экспериментирующего над своим народом центра. И что одним из любимых поводов для "наездов" доморощенных рэкетиров были дорожные происшествия. По случаю пустяковой царапины на крыле специально подставленной под удар машины или "ужасного стресса морально пострадавших" бритоголовых ублюдков, разыгрывались целые спектакли с единственной целью: отнять у запуганного и растерявшегося человека все, что он имел за душой.