Бухарцами почти всегда были довольны, развъ только за исключенiемъ какихъ-нибудь недоразумънiй. Спросятъ, бывало, Бухарца:
- Далеко ли до такого то мъста?
- Биръ чакаромъ{4}, - говоритъ.
"Ну, навърное, ужъ недалеко", думаютъ солдатики да и "чакорятъ" вдвое, а то и втрое больше, и несутся же тогда вслъдъ бухарцу самыя отборныя словечки, какiя только существуютъ на русскомъ языкъ.
Въ одномъ городъ полковнику предлонсили даже помыть солдатъ въ бухарской банъ. Полковникъ согласился. Бани оказались просто родомъ каменныхъ кибитокъ. Куда ни зайдешь, кругомъ горячо: стъны горячiя, полъ горячiй, такъ что солдатики вертълись, какъ на сковородъ. Въ нъкоторыхъ стънахъ были колоды съ холодной и горячей водой. Никто, впрочемъ, не зналъ, какъ эти странныя бани нагръвались. Мечутся среди страшной жары раздътые солдатики, поскакивая и поохивая. А банщикъ бухарецъ спрашиваетъ:
- Якши ли, урусъ? (Хорошоли, молъ).
- Якши, якши! - отвъчаютъ ему со смъхомъ: - чортъб ы васъ взялъ съ баней! Въчно бы ей и не бывать! Только гръшникамъ въ аду такую баню! Вотъ, у кого своробъ, такъ тому еще ладно!
Но все-таки прогрълись всъ, выгнали лишнихъ насъкомыхъ, да еще приговаривали.
- Вотъ Бухарцевъ мы и отблагодарили: они насъ баней, а мы ихъ русскими насъкомыми! Ничего: заберется иному въ бритую голову, - будетъ зудить!..
Познакомились солдатики отчасти и съ обычаями Бухарцевъ. Разъ пришли еще въ какой-то городокъ: видятъ, - стоитъ высокiй казаретъ, - т. е. круглая башня, а наверху сидитъ человъкъ съ вязкой колючки - травы, служащей у Бухарцевъ вмъсто дровъ... Офицеръ спрашиваетъ у переводчика, что это тамъ за человъкъ сидитъ.
- Это сидитъ у насъ тамъ воръ, - отвъчаетъ переводчикъ.
- Что жъ онъ укралъ?
- А, вотъ, эту колючку!
- И долго онъ тамъ сидитъ?
- А какъ придется: когда десять, когда двънадцать дней, все больше двънадцать.
- Что же сдълали бы съ нимъ, еслибъ онъ укралъ больше?
- А тоже самое: хоть копейку украдь, хоть тысячу рублей - одно наказанiе, - вотъ отчего у насъ и не воруютъ.
- Неужто жъ онъ сидитъ тамъ голодный?
- Голодный, а черезъ 12 дней, хоть живого, хоть мертваго, его съ башни сбросятъ.
Подивились солдатики страннымъ и суровымъ законамъ Бухарцевъ, которые, въроятно, оказывали свое дъйствiе, потому что на бухарскихъ базарахъ груды золота, серебра и мъди, разныхъ тенгъ, тиллъ и томановъ, лежали прямо въ кошмахъ, и никто не смълъ стащить ни одну изъ нихъ.
V.
Наконецъ, добрались и до Бухарской границы съ Мервомъ, до большой степной ръки Аму-Дарьи. Шли низкимъ, болотистымъ мъстомъ, сплошь поросшимъ камышами, и вовсе не туда, куда нужно было идти, потому что чалмоносный проводникъ, въроятно, сбился съ дороги. Полковникъ страшно злился, но и виду не подалъ бухарцу. На прибывшихъ съ верховьевъ Аму-Дарьи каюкахъ, т. е. паромахъ, переправили сначала на противуположный берегъ транспорта, а потомъ переправились и солдаты. Переправа продолжалась съ ранняго утра до поздняго вечера. Полковникъ приказалъ выдать по чаркъ водки измучившимся солдатамъ и, удалившись въ свою палатку, призвалъ немедленно проводника. Тутъ ему онъ задалъ страшный нагоняй при помощи переводчика-офицера изъ татаръ. Чего только не говорилъ полковникъ бухарцу! Говорилъ онъ, что солдаты его не скотина, чтобы зря гонять ихъ по камышамъ и болотамъ, что долженъ онъ былъ разузнать сначала, куда ему вести, войска, что монжо было сдълать, наконецъ, и привалъ; грозился и тъмъ, что пошлетъ нарочааго въ Бухару къ самому эмиру и пожалуется на проводника, хоть бухарцы и подарпли ему лошадь съ съдломъ и уздечкой. Красный и въ простое время полковникъ, побагровълъ еще больше, и громко говорившiй обыкновенно, кричалъ теперь уже во все горло, такъ что у бъднаго проводника въ шелковомъ халатъ и душа ушла въ пятки. Однако все дъло окончилось только однимъ выговоромъ, и полковникъ повелъ своихъ солдатъ въ послъднiй бухарскiй городъ Чарджуй, гдъ проводники и были отпущены безъ всякихъ послъдствiй.
Въ Чарджуъ встрътилъ русскихъ почетный караулъ нестройнаго и недисциплированнаго войска въ самыхъ разноцвътныхъ халатахъ, съ неуклюжими ружьями, въ желтыхъ чалмахъ.
- Вотъ, Бухара, такъ Бухара! - острили солдаты, - такъ и тяпаютъ по топорному: одной рукой подъ козырекъ, а другой ладитъ ружье къ ногъ.
Потъшное было это войско Бухарское и долго дивилось оно, какъ скоро собирались русскiе и какъ быстро выдълывали ружейные прiемы. А проводники еще разсказывали солдатамъ, что Бухарскiй солдатъ ни за что не выйдетъ на призывъ, пока не доъстъ своей лепешки.
Читать дальше