Донна Мабри - Мод [Откровенная история одной семьи]

Мы сняли дом побольше в нескольких дворах от нашего. Две свободные спальни сдавали молодым людям, приехавшим с юга работать на фабриках. По будням я готовила им завтрак и ужин и собирала на работу корзинки с едой. По субботам и воскресеньям они были предоставлены сами себе. Раз в неделю я стирала их белье.

Пол стал совсем взрослым, но помощи от него по-прежнему не было. Долго на одной работе он не задерживался. Обычно работал два-три дня, а потом жаловался, что начальник его не любит, что работа тяжелая или он недостаточно владеет чтением и письмом, чтобы делать то, что от него требуется.

Джордж сказал, что, если он не хочет работать, пусть не работает. Мы постоянно ругались из-за этого, и я все думала: как же он будет жить, когда нас с Джорджем не станет?

В 1954 году, когда Донне исполнилось двенадцать, я узнала, что Эвелин снова беременна. На этот раз шестой месяц миновал без происшествий.

Однажды Донна неожиданно приехала среди недели. Днем входная дверь у нас была всегда открыта. Она вернулась из школы и прошла на кухню: знала, что в это время я обычно готовлю полдник. Когда Донна вошла, мы с Джином и Полом сидели за столом. Она поцеловала отца и меня. Джин обнял ее:

— Как ты добралась? Кто-то подвез?

— Пешком. Я теперь буду жить с мамой на Фейрвью и могу приходить сюда, когда захочу. Правда, здорово?

Джин нахмурился.

— Жить с мамой? И кто же это решил?

— Она, наверное. В феврале у нее родится ребенок, и я нужна ей, чтобы помогать. Надеюсь, будет девочка.

— Ты рада, что будешь с ней жить, Донна?

— Думаю, да, раз мне разрешат быть с маленьким.

Джин открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

Позже, когда Донна в подвале играла в шашки с Джорджем, Джин решил обсудить это со мной:

— Мам, что ты думаешь о том, чтобы Донне жить с Эвелин? Она ведь ее почти не знает.

Я покачала головой.

— Если этого хочет сама Эвелин, думаю, возразить мы все равно не сможем. Да и Донна, похоже, рада. Многие девочки любят возиться с маленькими детьми.

— А как же ее муж? Откуда мне знать, что он будет вести себя хорошо?

— Она уже большая, и скажет нам, если что-то не так.

В конце концов Донна стала приходить к нам после школы почти каждый день, до самого рождения ребенка.

В тот день она прибежала взволнованная, чтобы рассказать нам, что, как она и мечтала, Эвелин родила прекрасную здоровую девочку. Ее назвали Нэнси. Она была копией своего отца — те же густые волосы и круглое ярко-розовое лицо. Как и у Джина, в жилах у Джуниора была доля индейской крови, и это проявилось в ребенке. Донна сказала, что Эвелин зовет малышку «моя индианочка». Как только стало можно, Эвелин вернулась на работу — она стояла на конвейере по производству шин на «Раббер Компани».

Донна приходила домой из школы «Фох Джуниор Хай» и отпускала дневную няню. Она сама заботилась о малышке до тех пор, пока мать не придет с работы. Нэнси родилась в середине февраля, и холод стоял так долго, что мы увидели малышку, лишь когда ей исполнилось три месяца. Как только потеплело, Донна уложила ее в коляску и привезла к нам. Это был красивый ребенок, и мы сразу же полюбили ее, — все, кроме Джина. Он взял девочку на руки и пристально на нее посмотрел. Затем передал мне и вышел из комнаты, смахивая слезы.

Донна носилась с ребенком как сумасшедшая, всюду брала с собой после школы — то к нам, то к подружкам, то в кондитерскую. Более послушного ребенка нельзя было себе и представить. Донна рассказала, что Нэнси не капризничала, даже когда та брала ее с собой в школу — только тихонько сидела и смотрела, как Донна репетирует школьные спектакли.

Деньги, что я получала от сдачи комнаты, были подарком с Небес. Я чувствовала, что осилю и больше, поэтому сняла большой трехэтажный дом на углу улиц Керчвэл и Лакаст, где было девять спален на верхних этажах и две внизу.

Теперь я готовила, стирала и убирала за одиннадцатью постояльцами. Впервые после переезда Бетти Сью денег хватало на все семейные расходы, и каждый месяц я понемногу откладывала. Я даже купила телевизор в гостиную и подключила телефон. Это был наш первый в жизни телефон, но в Детройте я звонила лишь Бесси и Бетти Сью. Впрочем, иногда я звонила даже своей сестре Хелен и подруге по Миссури — Кларе, но только пару раз в год: боялась, что не потяну междугородние переговоры. К тому же время от времени я писала им обеим, а они отвечали мне. Мне нравилось получать письма. Я хранила их стопками, перевязанными лентой, в нижнем ящике буфета.