Донна Мабри - Мод [Откровенная история одной семьи]

Я узнала об этом, когда на выходные она приехала к нам. Донна была сама не своя. Я села на диван рядом с внучкой и обняла ее:

— Все хорошо, детка?

Донна выпятила губу, совсем как мать:

— Моя мама хотела родить мне сестричку, а потом передумала.

Я знала, что Эвелин в положении, и догадалась, что у нее случился выкидыш. (Те, кто был знаком с обеими нашими семьями, с радостью передавали сплетни.)

— Когда она тебе об этом сказала?

— Бабушка Мейс сказала мне.

— Родная, Эвелин не передумала. Просто ребеночек внутри нее заболел и умер. Но она родит еще.

— Почему же она так мне не сказала?

— Некоторые думают, что дети не понимают. Она просто не хотела тебя тревожить.

— Я понимаю намного больше, чем они думают.

Я была поражена этим замечанием и почувствовала, что оно искреннее. Никогда не видела ребенка, который так же внимательно наблюдал бы за взрослыми.

Через несколько месяцев Донна была дома, когда у Бетти Сью случился второй выкидыш. Она смотрела, как ее тетю везли на каталке к карете скорой помощи. Срок у нее был всего четыре месяца, поэтому вышло легче, чем в прошлый раз. Донна, испугавшись вида крови и расстроившись за взрослых, прильнула ко мне:

— Она поправится?

Я похлопала ее по спине, утешая скорее себя саму:

— С ней все будет в порядке. Врачи поставят ее на ноги, и она станет как новенькая.

Следующие несколько лет прошли как в тумане. Каждые полгода у Бетти Сью случался выкидыш, но врачи твердили, что с ней все в порядке.

Донна хорошо училась и много времени проводила у нас дома. Джордж души в ней не чаял. Они играли в шашки и покер на спички. Он даже научил ее делать самокрутки, но я уверена — никогда не давал ей пробовать курить. На это даже у Джорджа хватало мозгов. Поднявшись вечером на второй этаж послушать радио, она садилась между Джином и Джорджем и по очереди обнимала их. Меня она никогда не называла бабушкой: поскольку все в доме, кроме Джорджа, звали меня мамой, то и она звала так же. Я была не против.

До шести лет она спала в кровати Джина, а после начала приходить ко мне. Забравшись ко мне в постель в первый раз, она заявила, что ей у меня очень нравится: тепло и мягко. Я легла рядом с ней и потянулась, чтобы выключить свет, но Донне совсем не хотелось спать. Несколько минут она полежала, потом вздохнула.

— Спать не хочется. Я привыкла читать. Расскажи, как вы жили, когда тебе было столько, сколько мне?

Я на минуту задумалась.

— Ну хорошо, расскажу тебе о том времени, когда я была маленькой девочкой.

Я говорила долго. В какой-то момент я включила свет и показала Донне свои сокровища в глубине ящика. Достала ночную сорочку, что сшила на свадьбу с Джеймсом. Стоило мне взять ее в руки, как от нахлынувших воспоминаний слезы покатились из глаз. Она была обернута желтой бумагой и перевязана лентой. Я развязала ее и развернула, чтобы показать Донне.

Она пробежалась пальцами по мягкой ткани.

— Как красиво. Тетя Дороти помогает мне с шитьем. Надеюсь, когда-нибудь я смогу сделать что-нибудь подобное.

Джин купил Донне маленькую швейную машинку «Зингер», красную с белым, с поворотным колесом. С тех пор куклы ей были нужны только для того, чтобы шить им платья. Мне нравилось думать, что в этом она пошла в меня, потому что ее бабушка Ола совсем не шила. Зато Дороти, младшая сестра Эвелин, шила очень хорошо. Я видела некоторые ее работы, они были довольно милыми. Я была рада, что кто-то учит Донну шить, ведь мои глаза уже были слишком слабыми.

В следующую ночь я рассказала ей о Лулу. Я не собиралась рассказывать о ее ужасной смерти, но любопытство девочки не ослабевало, и наконец я сдалась. Я показала ей фотографию своей первой дочки.

— Мам, — ахнула Донна. — Да она же вылитая я!

Это была правда. Донна очень сильно походила на Лулу. Когда я рассказывала, как мы ее хоронили, она плакала вместе со мной.

Часто истории затягивались надолго, и иногда она, наверное, засыпала раньше, чем я умолкала. Мне нравилось рассказывать кому-то о своей жизни.

С ростом инфляции мне стало все труднее платить по счетам. Едва Джорджу исполнилось 65 лет, как он ушел на пенсию, и пенсионное пособие составляло меньше половины его обычного жалованья на фабрике. Одна из моих подруг по церкви рассказала, что приняла к себе жильцов, чтобы легче было сводить концы с концами. Мне эта идея понравилась. Я и так готовила и убирала за четырьмя-пятью людьми, и еще двое не сильно изменили бы ситуацию.