Виктор Грушко - Судьба разведчика - Книга воспоминаний

Это заставило многих в Норвегии задуматься. Признав, что была допущена грандиозная ошибка, некоторые граждане, тем не менее, продолжали считать свою страну идеальным правовым государством. Но как же случилось, что в стране, гордящейся соблюдением прав человека, два государственных ведомства не удосужились связаться и выяснить вопрос, в результате чего за решетку попал человек на основании только, как потом выяснилось, сомнительных показаний перебежчика. Эванг и Брюн либо вообще не обменивались информацией, либо заведомо лгали друг другу.

Любая спецслужба в мире время от времени допускает ошибки. Советская контрразведка, во всяком случае когда я ее возглавлял, никогда бы не допустила ареста на таком зыбком основании, без достаточных улик.

Проведя значительную часть своей сознательной жизни в Норвегии, я приобрел и сохраняю уважение к открытости, политической свободе и демократическим принципам норвежского общества. Но я обратил внимание на то, что местная контрразведка под влиянием шпиономании и в ее интересах прибегала к недозволенным методам, в которых необоснованно обвиняли КГБ. В идеале контрразведка должна быть настолько эффективной, чтобы действовать профилактически и не доводить дело до шпионских процессов. Но, видимо, «громкие дела» время от времени нужны самим спецслужбам, чтобы продемонстрировать свою нужность и полезность. В случае с Люгрен стремление разоблачить Советский Союз как «империю зла» было столь велико, что они пренебрегли элементарной проверкой.

Ради справедливости должен отметить, что норвежская контрразведка не относилась к числу худших. Она работала в целом активно и профессионально. За время моей работы в Норвегии в ней никогда не применялись столь жесткие метода воздействия, какие, например, практиковали американские и английские спецслужбы. Исключение составляет случай с Арне Трехолтом, о котором я расскажу ниже.

Одной из причин того, что норвежские спецслужбы крупно оскандалились в «деле Люгрен», был «сигнал» от перебежчика Голицына, работавшего раньше в советской контрразведке. Лично я его не знал, но слышал, что еще в 50-е годы он высказывал неудовлетворение своим служебным положением, считал, что руководство и коллеги его недооценивают. Он даже писал письма Сталину с критикой стиля и методов работы конкретных сотрудников. О реакции Сталина мне неизвестно, но я знаю, что, находясь в Финляндии, Голицын встал на путь измены и выдал американским спецслужбам нескольких агентов.

Голицын сообщил якобы, что у КГБ есть «женщина в норвежском посольстве», о чем американцы проинформировали своих норвежских коллег. Но предатель не знал ни ее имени, ни положения. Мы подозревали также, что другой перебежчик из советской контрразведки — Носенко, не вернувшийся из Швейцарии в 1964 году, — мог сообщить на Западе некоторые сведения. Женщина, которая работала на нас в норвежском посольстве в Москве, как выяснилось через много лет, вовсе не носила имя Ингеборг Люгрен.

Еще один изменник — Гордиевский, сбежавший в Великобританию в 1985 году, — претендует на то, что якобы выдал Западу подлинную «женщину КГБ в норвежском посольстве» — Гунвор Галтунг Ховик, а также дал наводку на блестящего норвежского дипломата и политика Арне Трехолта. Гордиевский не устает публично похваляться этими «достижениями».

Откровения предателя являются чистым вымыслом. Когда Ховик была арестована в Осло в январе 1977 года, Гордиевский работал в Копенгагене. Никакого отношения к норвежским делам ни до того, ни после он не имел. О жестких правилах конспирации в разведке я уже говорил.

К информации Гордиевского следует относиться скептически. Он еще преподнесет своим хозяевам немало неприятных сюрпризов. Он уже их преподносит. Благодаря публицистическим исповедям предателя КГБ в глазах многих наблюдателей из организации с чуть ли не сверхъестественными возможностями внезапно превратился в проходной двор без какой-либо дисциплины и конспирации, где офицеры только и делают, что на каждом углу рассказывают друг другу об иностранной агентуре. Провокаторская роль Гордиевского начинает разоблачаться, в том числе в судебном порядке, о чем я скажу несколько ниже.

Что касается Ховик, то Гордиевский неоднократно и публично заявлял, что именно он выдал ее. В своей же последней книге, вышедшей в Англии в феврале 1995 года, он вдруг дает обратный ход. Почему? Думаю, что по совету норвежских и взаимодействующих с ними других западных спецслужб. Показания Гордиевского и так уже перестали вызывать доверие, и полная дискредитация его как «свидетеля» может привести к пересмотру дела Трехолта, сфабрикованного на основе ложных показаний «анонимного источника».