Андрей Жариков - Солдатское сердце

Захватив в ночь на 29 апреля мост Мольтке, полки 79-го стрелкового корпуса генерала С. Н. Переверткина приблизились к большому дому, из окон которого поливали градом пуль автоматы и пулеметы. В том здании размещались министерство внутренних дел фашистской Германии и швейцарское посольство. Рейхстаг — рядом.

К вечеру, после неоднократных атак, воины дивизий генерала В. М. Шатилова и полковника А. И. Негоды ворвались в подъезды и оконные проемы. Начался бой за рейхстаг. Вместе со стрелковыми подразделениями на штурм пошли танкисты и артиллеристы. На лестницах и в коридорах завязались рукопашные схватки. Штурмующие группы воинов дрались за каждую комнату.

Под прикрытием автоматчиков сержант М. А. Егоров и младший сержант М. В. Кантария пробились к вершине купола рейхстага и в 21 час 50 минут водрузили врученное им Военным советом армии Знамя Победы.

Командующий 3-й ударной армией генерал В. И. Кузнецов, наблюдавший за историческим событием, немедленно позвонил маршалу Жукову на командный пункт:

— На рейхстаге — Красное знамя! Ура, товарищ маршал!

— Дорогой Василий Иванович, — взволнованно заговорил Георгий Константинович, — сердечно поздравляю тебя и всех твоих солдат с замечательной победой. Этот исторический подвиг войск никогда не будет забыт советским народом!

Близкие помощники Жукова, находившиеся в то время с ним на командном пункте, рассказывают, что Георгий Константинович в те часы был как никогда спокоен и невозмутим. Он с высоким достоинством докладывал о последних днях падения Берлина Верховному; но от глаз генералов и офицеров, знавших полководца уже много лет, нельзя было скрыть необыкновенную радость полководца.

В четыре часа утра 1 мая маршал Жуков не спал. Генерал Чуйков докладывал по телефону, что на его командный пункт доставлен начальник генерального штаба германских сухопутных войск генерал пехоты Кребс, который сообщил, что Гитлер, оставив завещание, покончил жизнь самоубийством. Генерал хочет начать переговоры.

— Отправляйтесь к Чуйкову, Василий Данилович, — сказал Жуков своему первому заместителю генералу Соколовскому, — и потребуйте от Кребса немедленной безоговорочной капитуляции. Или мы новыми мощными ударами артиллерии зароем остатки немецкой банды под обломками имперской канцелярии.

Тут же маршал Жуков доложил об этом Сталину.

— Доигрался, подлец! — ответил Верховный Главнокомандующий. — Жаль, что не удалось взять его живым.

Сталин одобрил решение Жукова: никаких переговоров с врагом. Только безоговорочная капитуляция!

Гитлеровское командование не сообщило ответа.

Утром, когда в Москве на празднично убранной Красной площади начался Первомайский парад, советские войска в Берлине открыли по остаткам особого сектора обороны центра города ураганный огонь из сотен пушек и «катюш».

К вечеру явились парламентеры, но они отклонили предложение о капитуляции. Это ли не безумство!

— Дайте им еще порцию «внушения»! — приказал маршал Жуков командующему артиллерией фронта. — Фашисты еще раз показали нам свое безрассудство и безразличие к жизни немецкого народа… А что сообщили они о Гитлере? Не сбежал ли он?

— Бежать Гитлеру невозможно, — доложил генерал Соколовский. — Самолеты, подготовленные для побега, уничтожены. На танках не удастся — все пути закрыты.

— Ну, вот и хорошо, — успокоился маршал и сладко зевнул. — А парламентеров послать все-таки надо.

Когда ночью 2 мая радиостанция штаба берлинской обороны передавала, повторяя несколько раз: «Высылаем своих парламентеров на мост Бисмаркштрассе, прекращаем боевые действия», Георгий Константинович отдыхал и никто не решался тревожить его.

«Прекращайте! Кто вам не дает? Раньше надо было бы!»

О том, что пришла победа над фашистской Германией, узнал весь мир.

Едва минутная стрелка качнулась вправо и тем самым обозначила, что начался отсчет времени нового дня — 9 мая 1945 года, в продуманно подготовленный зал бывшего немецкого военно-инженерного училища в Карлсхорсте вошли представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил: Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, генералы К. Ф. Телегин, В. Д. Соколовский и другие генералы и офицеры. Вместе с ними вошли представители Верховного командования союзников: главный маршал авиации Великобритании А. Теддер, командующий стратегическими воздушными силами США генерал К. Спаатс, главнокомандующий армией Франции генерал Латтр де Тассиньи.