Келли Френч - Джунипер [История девочки, которая появилась на свет слишком рано]

— Не доросла. Еще не до конца выросла.

Она снова ложится.

Мы рассказываем, как впервые увидели ее в больнице. О Трейси, Ким, Диане, докторе Шакил, докторе Жермене и других людях, которые о ней заботились. Мы не говорили о том, что считали ее вдохи и что продолжаем это делать до сих пор.

— Ты жила в инкубаторе.

— Как маленькие цыплятки.

— Да, как цыплятки.

Ей четыре года. Она просыпается ночью, чтобы проверить яйцо, из которого весь день пытался вылупиться цыпленок. Мы относим его наверх, чтобы она могла наблюдать за ним из постели. Она светит своим маленьким фонариком в темноте.

«Привет, цыпленочек!» — кричит она и неистово машет рукой.

Яйцо светло-зеленого цвета, среднего размера и с дырочкой наверху размером чуть меньше монеты в десять центов. Оттуда выглядывает темный глаз, а затем закрывается, чтобы немного отдохнуть. Длинный желтый палец ноги высовывается из отверстия в скорлупе.

Джунипер — это грязные ботинки, сколотый лак на ногтях, вафли, визгливый смех, рассыпанные блестки, поцелуи с чмоканьем, улетевшие воздушные шарики. Она катается на лошадях, карабкается по скалам, пинает переднее сиденье в автомобиле, активно жестикулирует при беседе и разговаривает во сне, обычно о Гермионе.

«Смотри! — говорит она. — Не злись, это так здорово».

Она стыдит старших детей на занятиях по гимнастике своими стойками на руках и оборотами на перекладине. Ей нужно помочь забраться на нижнюю ветку дерева рядом с детским садом, но, как только она оказывается на ней, она мгновенно взбирается на вершину, смотрит на других детей, которые выше ростом, и говорит: «Так карабкаться вы сможете, только когда будете такие же большие, как я».

Она кормит из бутылочки котят и щенков из приюта, поет им и рассказывает истории. У нее восемь цыплят, которых она таскает по всему двору и целует на ночь.

Она надевает черную мантию, размахивает волшебной палочкой и распределяет своих цыплят по факультетам Хогвартса.

«Ты! Пуффендуй!» — кричит она Сесами, своему любимцу.

Затем она указывает на Крэкерса, маленького и пугливого. «Ты! Гриффиндор!» — говорит она.

Мы водили ее на концерт Спрингстина. Она танцевала, стоя на своем кресле, поднимала руки в воздух и подпевала. Если Спрингстин видел ее среди толпы, то, наверное, подумал, что только сумасшедшие люди могли привести четырехлетнего ребенка на рок-концерт. Однако это было наше обещание, помните? Ее солнечный день.

В пластмассовой коробке маленький цыпленок пытается выбраться из твердой скорлупы. Несколько часов мы наблюдали, как напрягается его хрупкое мокрое тельце. Что заставляет его так бороться? Простое скопление углекислого газа внутри скорлупы или что-то еще? Что этот крошечный птенец размером с мячик для настольного тенниса знает о лесе за нашим домом, кишащем букашками, которых можно догонять и клевать, и о маленькой девочке, которая ждет, когда его можно будет взять на руки?

Девочка натягивает одеяло до подбородка.

«Он собирается спать в своей скорлупе, — говорит она. — Он хочет, чтобы я его подержала. Он уже знает меня и любит».

Она зевает.

«Он для меня очень особенный», — говорит она.

Мы спрашивали ее о том, что она помнит, но разузнать это сложно. Она знает имена всех своих врачей и медсестер. Она говорит, что помнит трубку во рту и что ей не понравилось быть рожденной так рано.

Прошлым летом, надеясь объяснить ей все, мы полетели из Индианы, где мы сейчас живем, во Флориду и привели ее в отделение интенсивной терапии детской больницы. Персонал поставил инкубатор в пустую палату прямо напротив палаты 670, где она провела много недель.

Джунипер положила внутрь инкубатора куклу и через боковые отверстия гладила ее по тряпичной руке. Знакомые врачи и медсестры выходили из палаты в изумлении. Трейси и Диана показали Джунипер крошечные подгузники. Джунипер засунула в рот пустышку, предназначенную для преждевременно рожденных младенцев.

Крышка инкубатора была поднята, поэтому Джунипер удалось залезть внутрь и всех рассмешить. Она лежала и смотрела по сторонам, потом попросила Трейси прикрыть крышку и снова поднять ее. Она оставалась в палате два часа и задавала миллион вопросов. Зашла доктор Шакил и приложила стетоскоп к ее груди.

«У тебя красивое сердечко», — сказала врач.

Цыпленок стряхивает последние кусочки скорлупы и падает, сырой и измученный.

— Цыпленок умер? — спрашивает Джунипер.

— Нет, не умер. Он просто устал.