Владимир Гуляев - В воздухе 'илы'

Зачем комдив помешал мне посадить самолет у "Т" на три точки? Ведь я сделал все правильно. А теперь все ребята и комэск видели, как я не смог притереть самолет. Но ведь они не знают почему!

Я был обижен на полковника, потому что по его вине я "опозорился" перед ребятами и подвел капитана, так надеявшегося на меня. Настроение у меня было испорчено. Зарулив, я попросил разрешения вылезти из кабины.

Но комдив сказал по СПУ:

- Давай-ка еще один полетик!

Я вырулил, взлетел, сделал первый разворот, и опять самолет повис на ручке управления. Тут уж я окончательно обозлился. Пусть, думаю, комдив ругается, но летать так, как он меня принуждает, я не могу. Ухватился я за штурвальчик триммера и резко поставил его на место...

После четвертого разворота, когда я уже приготовился к посадке, триммер опять начал крутиться от себя. Но я успел со злостью крутануть его обратно и притереть самолет у "Т" на три точки.

Выключив мотор, я вылез на плоскость и, остановившись у задней кабины, не глядя на комдива, сказал:

- Товарищ полковник, разрешите получить замечания?

Я ждал разноса. Но, к моему удивлению, полковник улыбнулся и дружески сказал:

- Молодец, Ладыгин, умеешь летать. Не самолет тобой управляет, а ты им. Молодец. А теперь пришли ко мне следующего.

"Так вот зачем он мешал мне управлять самолетом! Проверял мои выучку и самообладание". И сразу всю злость мою как рукой сняло.

Сделав еще с семью летчиками по одному полету, комдив собрал всех нас в землянке и устроил разбор полетов. Когда все уселись, он встал. Лицо его было сосредоточенным, было видно, что он чем-то расстроен.

- Плохо, товарищи летчики, плохо, - резко сказал полковник.

Такое начало нас обескуражило. Ведь никаких особых ошибок ни на взлете, ни на посадке никто не допустил. И потом то непривычное для нас обращение "товарищи летчики"... Впрочем, все было правильно: мы уже фронтовые летчики. Все вчерашнее, порой беспечное, осталось позади, и уже никому нет дела до того, молоды мы или стары, опытные или "желторотые". И вот этот суровый и беспокойный человек, который сейчас стоял перед нами, выкладывал нам боль своего сердца и беспокойство за нас, за наше будущее. А наше собственное будущее, будущее всей дивизии во многом зависело от нашего мастерства, от нашей выучки.

- Для чего конструкторы придумали и сделали триммер? - задал вопрос полковник. Ребята сидели, опустив глаза, а комдив продолжал: - Чтобы облегчить вам управление самолетом. Сбросили вы бомбы, эрэсы, использовали боекомплект пушек и пулеметов, наконец, в полете выработалось горючее - все это меняет центровку самолета. И если вы не будете использовать возможностей, которые вам дает триммер, вы будете физически перенапрягаться, уставать, а отсюда и внимание и работоспособность ваша упадет, а значит, противнику будет легче сбить вас. Нельзя врагу в бою давать такого козыря. А потом подумайте, что с вами будет, если придется делать в день не один вылет, а два, три и больше? А такие дни настанут и они не за горами. Вот, товарищи летчики, казалось бы маленький вопрос - триммер, а сколько за ним стоит неприятностей. Из восьми человек, с которыми я летал, только двое грамотно использовали данную им технику. Чтобы они не зазнались, - полковник улыбнулся, - я их называть не буду: они сами знают, о ком я говорю.

Комдив еще долго делился с нами своими мыслями и опытом, переведя разговор в дружескую беседу. После этого дня он часто бывал у нас на аэродроме и уже никто его "не боялся", наоборот, видели в нем чуткого и умного старшего товарища.

Рождение боевого экипажа

Дивизия продолжала пополнять свой самолетный парк. Часть опытных летчиков поехали за новыми машинами, а другая группа направилась, чтобы получить старые машины из авиамастерских. Я был рад, когда узнал, что в ржевскую группу включили Костю Шуравина и меня.

За день до отъезда комдив собрал всех летчиков и подробно разобрал все допущенные ошибки прежней перелетной группы. Чтобы не повторить их, мы перед вылетом приступили к теоретическим и практическим занятиям по самолетовождению в закрытой кабине. И это, безусловно, в дальнейшем сыграло свою роль.

Прилетели на место на Ли-2 под вечер. Наша группа состояла из шести летчиков во главе с командиром эскадрильи, инженера и трех механиков. Нас поместили в общежитие недалеко от аэродрома. Заняв койки и оставив зимнее летное обмундирование, мы пошли ужинать. В столовой висело объявление, приглашавшее в клуб на концерт. Внизу мелким шрифтом сообщалось, что после концерта будут танцы. Пошли всей командой во главе с комэском.