Юрий Безсонов - Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков

Не знаю что выдается арестованному на бумаге, я говорю про то, что он получает и уверен, что если бы в Соловки приехала какая-нибудь иностранная делегация, то ей {165} великолепно бы втерли очки. В советской России при осмотрах нужно уметь смотреть, а лучше всего попробовать самому. Но по настоящему, всерьез… Например сесть на Соловки на общих основаниях. Много интересного можно там увидеть, услышать и многому поучиться.

День на Поповом острове кончился поверкой. После нее приносилась "параша" и выход из барака запрещался.

Всего на Соловецких островах сидело около 6000 человек. На Поповом острове было 1500 человек.

Всех сидящих можно разделить на несколько категорий:

Совершенно привилегированное исключительное положение занимали там "чекисты", бывшие сотрудники Г. П. У. Сидели они за "должностные преступления" — воровство, взятки и т. п. Никто из них не работал. Все они занимали различные командные и административные должности. Из них были сформированы войска внутренней охраны, на обязанности которых было конвоирование работающих арестантов.

Тоже в исключительных условиях находились на Соловках "политические", то есть социалисты и анархисты.

Везде, во всем мире есть какое-то общее понятие о политическом преступнике как о лице, делом или даже словом переступившем установленный человеческий закон с целью ниспровержения, или только изменения существующего государственного строя страны, нескольких государств или даже всего мира, во имя блага отдельной группы людей, государства или всего человечества.

С оригинальной, как всегда, точки зрения советского правительства, "политическими" преступниками, если не принимать в расчет небольшой группы анархистов, считаются только социалисты. Их не расстреливают. Я не говорю об исключениях. Они одеты и сыты. Само советское правительство установило им особый режим и выдает особый, вполне достаточный паек. Главные причины такого отношения: — поддержка их социалистами запада. Заигрывание советской власти с западными рабочими. Желание власти "заработать" на "политических" звание гуманнейшего правительства.

Затем, — сравнительно незначительное количество "политических" в тюрьмах, и их организованность, как следствие неприменения к ним смертной казни.

{166} На Поповом острове они находились в отдельном бараке, конвоировались войсками внутренней охраны, связь с ними не разрешалась, они не работали, получали лучший паек, имели свой коллектив и старосту. Всего на Поповом острове их было около 150-ти мужчин и женщин.

В самом худшем положении на Соловках находятся контрреволюционеры. Они вне закона. Об них никто не заботится и никто им не помогает. Все их проступки караются большей частью расстрелом. Бежит уголовник — прибавят год, два, контрреволюционер — верный расстрел. Неисполнение приказами расстрел. Рот у них закрыт. — Болтнет что-нибудь — прибавят срок и т. п. Вот почему многие и подаются на компромиссы. И винить их трудно.

К этой категории принадлежат обвиняемые в различных контрреволюционных действиях, заговорах, по церковным делам; разные повстанцы, "шпионы", "политические" бандиты, их пособники и укрыватели. Сюда входит духовенство, бывшее белое офицерство, казаки, главным образом кубанские и терские, кавказские народности — черкесы, осетины и грузины и т. п. Много среди контрреволюционеров и возвращенцев из заграницы разных сроков.

Говорить в отдельности о ком-нибудь из контрреволюционеров … по некоторым причинам я не могу, но на мой взгляд людей действительно совершивших преступление, подходящее под одно из тех обвинений, которые им предъявляют, то есть короче говоря преступников, на Соловках нет. Всякого, сколько-нибудь активно участвовавшего в каком-нибудь контрреволюционном заговоре или действии, организатора восстания, шпиона, политического бандита, — Советская власть расстреливает. Другого наказания нет. Поэтому почти все, что попадает на Соловки, все это второстепенные роли. И большей частью по выдуманным, сфабрикованным делам.

Последнюю категорию заключенных на Соловках составляют "блат — шпана", то есть уголовные преступники. Вообще говоря уголовники представляют собой в Советской Pocсии хорошо сплоченную, по своему дисциплинированную организацию. Живут они по своим законам. В то время, когда к. — ры никак не хотят понять, что тюрьма, это их участь чуть ли не на {167} всю жизнь, не хотят объединиться, в конце концов, ценою нескольких жизней, добиться прав в тюрьме, уголовники считают тюрьму своим домом и устраиваются в ней как можно удобнее для себя.