Когда Лайон скрылся в люке, Гренфелл скомандовал:
- Подвахтенные, вниз! Первой смене заступить по-походному!
Это приказание было передано во все отсеки. Личный состав, находившийся на палубе по команде "По местам стоять, с якоря сниматься" на случай новых маневров в узком фарватере, теперь бросился к люку. Сигнальщики с трудом пробрались к своим обычным местам у тумбы перископа, после чего Гренфелл наклонился к переговорной трубе и приказал:
- Приготовиться к погружению!
Оставив позади последний буй ограждения фарватера, "Гаджон" лег в кильватер ожидавшему его "Литчфилду". В открытом море подводная лодка должна в любой момент быть готовой к срочному погружению на случай какой-либо неожиданности. Все палубные люки, за исключением рубочного, должны быть закрыты и плотно задраены до тех пор, пока не закончится длительное патрулирование и пока "Гаджон", возвращаясь в базу, снова не пройдет этот входной буй на фарватере. После того как лодку подготовили к погружению, она и все, кто в ней находился, стали как бы автономной частицей, оторванной от мира. Безжизненный, спокойно стоявший у пирса корабль превратился в пульсирующий симбиоз людей и механизмов.
Двумя часами позже в средней части пролива между островами Оаху и Кауаи эсминец "Литчфилд" отвернул и замедлил ход. Когда "Гаджон" проходил мимо него, с ходового мостика эсминца передали семафор: "До свидания. Желаем удачи", и "Гаджон" остался в одиночестве.
Теперь между "Гаджоном" и побережьем Японии не было ни одного американского военного корабля, и во всем этом районе океана не было торговых судов, которые плавали бы под флагом Соединенных Штатов или кого-либо из их союзников. Тех разведывательных самолетов, которые патрулировали на расстоянии до 600 миль от острова Оаху, лучше всего было избегать. Пилоту самолета, летящего на высоте 1500 метров над уровнем моря, трудно отличить американскую подводную лодку от японской. Любой перископ, появившийся на поверхности моря в этих водах, был бы принят за вражеский, а безопасность "Гаджона" в надводном положении, как и любого другого надводного корабля в случае нападения на него подводной лодки противника, зависела от зорких глаз сигнальщиков, быстрой реакции вахтенного офицера и четких маневров самого корабля.
На следующее утро, за час до рассвета, оставив за кормой остров Кауаи, "Гаджон" продолжал идти на запад. И на этот раз моряки остались верны обычаю: лучше встретить рассвет под водой и увидеть рождение нового дня в перископ, чем подвергать себя риску.
- Сигнальщики, вниз! - скомандовал Гренфелл.
Те быстро скрылись в люке. Некоторое время командир оставался на мостике один. Он осмотрел палубу, сначала в носовой части, потом в кормовой.
Затем Гренфелл захлопнул за собой рубочный люк и трижды нажал кнопку сигнала погружения.
Погружение. Погружение. Погружение.
Скорее по привычке, чем по необходимости, Гренфелл через заполненную до отказа людьми и приборами боевую рубку прошел к перископу и протянул руку к кнопке включения подъемного механизма. Сверкающий стальной корпус перископа скользнул вверх, и из глубокой шахты показался окуляр. Командир заметил, что старшина-рулевой уже задраил рубочный люк, а вахтенный рулевой занял свое место на посту в носовой части боевой рубки.
- На румбе? - спросил Гренфелл.
- На румбе триста, сэр, - ответил рулевой.
Поворачивая перископ, командир отметил, что рассвет еще не наступил и в перископ мало что можно увидеть. Поэтому он быстро поставил рукоятки на свое место и опустил перископ в шахту.
В кормовой части боевой рубки управляющий огнем Дорнин стоял у торпедного автомата стрельбы{3}. Рядом с ним был Лайон, на шее у которого висел построитель боевого курса - прибор, напоминающий круглую логарифмическую линейку и известный подводникам под названием "Из-Уоз" (есть - был). С помощью этого прибора можно вычислить курс и скорость цели в случае выхода из строя торпедного автомата стрельбы. Старший торпедист стоял у щитка с залповыми кнопками торпедной стрельбы, а гидроакустик с надетыми на голову наушниками внимательно прослушивал шумы моря. Всего в небольшой боевой рубке, и без того заполненной приборами и индикаторными устройствами, скопилось одиннадцать человек. Феррел, командир электромеханической боевой части, находясь на посту погружения и всплытия, отдавал распоряжения вахтенному у клапанной коробки дифферентовочной системы. Его голос можно было слышать через нижний люк боевой рубки.
Читать дальше