Николай Ильин: Гвардейцы в воздухе

Мы знали, что самолет МиГ-3, по сравнению с другими истребителями, скоростной и высотный. У него мощный мотор, закрывающийся фонарь с хорошим задним обзором, посадочные щитки, предкрылки. Закрывающийся фонарь и механизация крыла были новинкой по тому времени. Вооружение самолета состояло из двух скорострельных пулеметов - "ШКАСов" и одного крупнокалиберного - Березина. Все оружие предназначено для атаки. Однако в технике пилотирования машина была строгой.

МиГ-3 требовал от летчиков большого мастерства, новых навыков, чтобы использовать его достоинства. На все это нужно было время, и немалое, а вот времени-то не хватало. В воздухе, как пелось в песне, "уж пахло грозой". Слово "война" все чаще появлялось в скупых газетных сводках. В невиданном темпе перекраивалась карта Европы. Для быстрейшего обучения технике пилотирования ка МиГ-3 прибыл из Москвы летчик-испытатель. Он продемонстрировал в зоне возможности самолета, выполняя сложные фигуры высшего пилотажа. Новая машина пришлась по душе.

Полк базировался на территории западной Белоруссии. На одном из аэродромов был создан учебный центр по переучиванию на МиГ-3 руководящего состава полков дивизии до командиров эскадрилий включительно, а затем и командиров звеньев.

Бывалые летчики очень быстро освоили новый истребитель. Теперь предстояло развернуть в полках летную подготовку, обучить технике пилотирования весь летный состав.

И тут начались трудности. Переходной учебно-тренировочной машины, близкой по своим качествам к МиГ-3, в то время не было, поэтому решили выпускать летчиков в первый полет после провозных на "спарке" учебно-тренировочном истребителе Ути-4. А время шло. Началась весенняя распутица. Земля размякла и стала вязкой, как тесто. Приближались майские праздники.

Наконец звонок из штаба авиадивизии. Поступила команда на подготовку к перебазированию в летний лагерь.

Командир авиаполка Тимофей Григорьевич Вихров, немногословный, суровый на вид человек, вызвал к себе комиссара полка.

Тот вошел озабоченный, с тенями усталости под живыми, молодо блестевшими глазами. На гимнастерке - ордена: два Красного Знамени, третий Красной Звезды.

- Собирайся, комиссар, полетим смотреть лагерную площадку, - обратился к нему командир.

- А где она?

- Почти рядом. - Вихров кивнул на карту, заложенную в целлулоидный летный планшет. Подвинул ее поближе к комиссару. - Чуть ли не на полпути между Белостоком и Варшавой. Говорят, поле хорошее. Но рукой подать до государственной границы. Так что нужно иметь это в виду.

Комиссар склонился и прочитал набранный мелким шрифтом населенный пункт: "Тарново".

На тихоходном связном самолете У-2 прилетели к месту лагерного аэродрома. Крепкий травянистый покров, открытые со всех сторон подходы. Летное поле напоминало прямоугольник, вытянутый с запада на восток. В северной стороне мирно журчала маленькая речушка, заросшая по берегам деревьями и кустарником, петлей огибала бывшую польскую деревню Тарново. Здесь и решено было построить лагерь.

Тут же набросали карандашом на бумаге план лагеря и аэродрома самолетные стоянки, палатки, столовые.

- Все бы хорошо, да граница близковата, - вздохнул на прощание командир.

К вечеру Вихров и комиссар были уже в Заблудуве.

Начались сборы в лагерь. Начальник штаба полка Бондаренко с инженером Зверевым составили подробный план подготовки и перебазирования материальной части и личного состава полка.

А в это время на железнодорожную станцию Чижево прибыл эшелон с разобранными самолетами МиГ-3. Их надо было собирать, облетывать. Летчикам предстояло переучиваться.

День и ночь шла напряженная работа. За короткий срок новые истребители были собраны, моторы, вооружение и оборудование расконсервированы и тщательно опробованы на земле. Затем каждый самолет попробовали в воздухе.

Одновременно достраивали лагерь, оборудовали стоянки самолетов. Полеты не прекращали. Летали в две смены. Первая - рано утром, чтобы не так донимала жара и моторы не перегревались. Доставалось всем. В том числе техникам. С утра до вечера полеты, затем послеполетный осмотр и устранение дефектов, а на другой день опять полеты.

Помимо летной подготовки, проводились занятия по тактике и изучению опыта действий авиации в Монголии и финской кампании. Но самым любимым предметом в полку, не запланированным командованием, были живые рассказы бывалых летчиков.

Особенно любили слушать командиров звеньев Михаила Доброва и Георгия Ромашкова. Трудно поверить, но стеснительный Добров, щеки которого то и дело загорались румянцем, когда говорили о нем, в бою был дерзок.