Анатолий Черняев - Совместный исход. 1973

А в результате студенческая масса (и это уже факт, а не возможность) в лучшем случае равнодушна к «научному коммунизму», для одной ее части, — это лишь обязательная экзаменационная дисциплина, а остальные просто презирают и смеются над всей этой «теорией», все более цинична в отношении всех ценностей советского общества, в том числе и с его местами поистине героической историей. И править имбудут выходцы из этой же среды, но еще большие циники, к тому же и карьеристы, и, не дай бог, подонки, увы, править — от имени того же самого «научного коммунизма» и, опираясь на полное безразличие массы, которая из рук Брежнева получает, наконец, действительно «вечный мир» и, возможно, в не столь далеком будущем — материальный достаток.

Выход: трапезниковщине пора объявить войну — этого требует утвердившийся мир. Колоссальная трудность такой войны в том, что речь идет не просто о профессорах, и части аппарата, а об уже целом социальном слое, охватывающем несколько поколений. Его не переделаешь, а главное - из него не сделаешь умных и образованных сторонников нового. Начинать надо с волевой, на уровне, генсека, перестройки самой теоретической концепции, с подлинного возрождения ленинизма на современной основе, с освобождения всей общественной жизни от идеологических догм, которые в свое время и долго имели реальное значение для социального развития, для нашей страны в особенности, но теперь превратились в идеологические., мифы, в тормоз и опасность для нашего общества, в источник его морального разложения.

Вот интересно: на каком языке Брежнев будет разговаривать на встрече с руководителями социалистических стран, когда вернется, - на языке идеологических мифов или на языке реальной политики? Или на смеси их обоих?

Воскресенье, вечер. По возвращении с дачи. По телевизору - заключительные сцены Брежнева в США. Доброжелательство, открытость и даже какая-то приятельская манера в общении с Никсоном, его женой, с сенаторами, «деловыми кругами» и т. д. Будто перечеркнут одним махом весь взаимный лай, продолжавшийся четверть века. Комментатор передал оценки американских газет: Брежнев действовал как крупный политик, государственный деятель мирового масштаба, который видит перспективу, с мужеством и смелостью, необходимых для такого крупного поворота. Американские газеты, может быть, даже и не подозревают, что при всех высоких оценках они далеко недооценивают сделанное Брежневым за последний год. А это сделанное по последствиям для нас (если, конечно, вновь не произойдет «реставрации», что, впрочем, вряд ли) будет значить больше, чем XX съезд.

Нужно было действительно большое политическое искусство, чтобы подвести нашу верхушку к согласию на такой поворот. И надо было действительно огромное мужество, храбрость, чтобы этот поворот произвести с таким размахом, не половинчато, без мелочных оглядок на идеологию и т.п.

Теперь - хватит ли обобщающей силы, политической культуры в самом высоком смысле, чтобы сделать из этого поворота все назревшие выводы?.. Впрочем, для этого нужно неизмеримо большее число подготовленных и «согласных» кадров, чем для внешнеполитического начала поворота. ... Кадров, умеющих понять, объяснить, создать новую идейно-политическую атмосферу в стране и умеющих работать, по-современному работать.

А вместо этого пока среди этих «кадров» начинается шипение: «распродают богатства страны», «что мы сами что-ль не можем овладеть своими кладовыми», «талантами что ли иссякли» и прочие пошлости.

30 июня 73 г.

Вчера весь день заседало Политбюро. Обсуждали визиты. Сегодня в «Правде» - постановление. «Антиимпериалистическая» взвешенность наличествует. Дух Суслова еще жив. И этого духа еще все побаиваются. Он - наша форма политического реализма («здорового недоверия» к партнеру - противнику, а заодно и бальзам на революционную совесть). А мы все формируем перспективу в связи с предстоящей встречей Брежнева с Тереком, Гусаком и т.п. Загладин сделал замечания на мой текст. Они толкнули меня на усиление «социального момента», на связь «необратимости» с ростом левых сил и возможным приходом их к власти в виде социал-демократических правительств. Пожаловался он, что все надоело: ему интереснее возиться со слушателями Ленинской школы - «живая жизнь», которая мне-то кажется просто политическим трепом. В этом («пикейном») духе он делал и свои замечания, но я воспринял лишь посылки, а не выводы и конкретные предложения. Кстати, он сообщил, что «работал с Косыгиным» в связи с предстоящим официальным визитом в Австрию. Похвалил того за то, что «все изучает», «вдумывается», «задает вопросы», осваивает материал всерьез... «Чего нет у Брежнева... Этот хочет действовать, но знать ничего не хочет. Никаких материалов величиной больше трех страниц не читает!» Это Загладин, видимо, - по опыту Завидово.