Анатолий Черняев - Совместный исход. 1976

Б. Н. все-таки добился, что статья его была сделана и опубликована буквально за несколько дней до съезда: 20-го числа. Намучился я с ней. Называлась она поначалу «Свободы, которые мы будем защищать». Придумал Жилин, Б.Н.'у очень понравилось. Но Суслову совсем не понравилось и он предложил - «Свободы действительные и мнимые» (как и предвидел Карэн).

В 14-00 после линотипирования начисто статья пошла по Политбюро. И вскоре - замечания от них. Андропов настаивал, чтоб эмиграция евреев во всех случаях связывалась только с «воссоединением семей». Я - в тройке приемщиков замечаний - доказывал, что «это же не соответствует действительности»: надо понимать - он не хочет больше поощрять эмиграцию вообще, по любым мотивам.

Вообще же, я считаю, что с точки зрения внутренней самым главным пунктом статьи является абзац о евреях, который я сходу сочинил и который ни у кого, ни на одной стадии не вызвал замечаний. Что евреи в основной массе такие же советские люди, как и все другие, и что для них Советский Союз - единственная (против претензий Израиля на двойную лояльность, на право для евреев иметь две родины!) и любимая родина, и что они с негодованием отвергают саму мысль о возможности ее покинуть. Такую морально- политическую реабилитацию евреев в «Правде», т.е. официальную, от имени ЦК (статья подписана «И. Александров») давно пора было сделать. Это нужно и для самих наших евреев и против наших антисемитов, официозных и самодеятельных.

Косыгин, позвонив Пономареву, восстал против выражения: «социализм дал свободу от нужды», дав понять, что нужда, мол, еще есть.

Андропов и Кириленко «попросили» убрать угрозу о том, что в прошлом году у нас лишь 15 человек было арестовано за антисоветскую деятельность (имелась ввиду пропаганда).

Полянский потребовал значительно сократить «кусок о сумасшедших» (т.е. о «психушках»).

Суслов, который читал уже второй раз, тщательно убрал слово «эмиграция» (евреев), заменив его везде на «выезд».

Блатов попросил дать в активной форме часть о Хельсинском заключительном акте. И больше ничего не сказал. Это было воспринято, как молчаливое одобрение «факта» выпуска такой статьи со стороны Брежнева. Вообще-то мы думали, что из его окружения (или он сам) как раз и будет возражение: нашли, мол, время! В канун съезда! Но - не последовало, хотя Соломенцев, например, нажимал именно на это.

Катушев прислал свой текст, испещренный редакционными поправками. Кое-что мы приняли, а в основном - это вкусовщина не очень искушенного в писании человека. Зимянин пренебрежительно, с эпитетами, удивлявшими и шокировавшими Лукича (Г.Л. Смирнов), хотел отвергать все подряд.

Уже вечером, часов в восемь Зимянин попросил меня приехать в «Правду», чтоб вместе еще раз пройтись по тексту после всех замечаний. Сидели до 11-ти, т.е. впритык к запуску в машину утреннего выпуска «Правды».

Думаю, что шум большой будет вокруг статьи. Это ведь еще одно разъяснение, что из-за Хельсинки мы не собираемся менять своих порядков и вообще не имели этого ввиду.

Другая статья, которую мы с Вебером сочинили еще раньше (о социал- демократических конференциях в Эльсиноре и Париже), напечатана была 13 февраля, с санкции одного только Пономарева, который, будучи ее инициатором, продержал текст у себя 10 дней, а потом вдруг утром позвонил: «Я согласен, можно давать!»

Её на Западе вроде бы не заметили. Между тем, мне казалось, она закладывала «новый стиль» разговора с социал-демократами.

А наряду с этим - огромная текучка: всякие записки и справки в связи с приездом братских делегаций на съезд и предстоящей с ними работы.

Нам с Карэном поручено еще составить тост, с которым Брежнев выступит 5-го марта на приеме в честь иностранных гостей съезда. (Из подобного тоста, как говорят, родилась знаменитая речь Сталина на XIX съезде - о знамени буржуазных свобод.). Но мы на такое не претендуем, разумеется, тем более, что в эпоху многоговорения даже яркие политические афоризмы живут не более одного газетного дня.

Кстати, Марше на съезд не едет, а Берлингуэр едет. Итальянцы сейчас вообще один за другим выдают «горячие братские высказывания о КПСС» - набирают очки за счет дурака Жоры (Марше).

7 марта 76г.

За эти две недели прошел съезд. И, конечно, было бы интереснее помечать хоть что- нибудь каждый день. Но в таких случаях получается, как бывало на фронте: в самое жаркое время невозможно было даже вспомнить о дневнике, а когда бои уходили - записи превращались в «литературу».