Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

— Я слышал об этом... у вас были — шансы удержать мост? — спросил Варавин.

— Да... на старых позициях мы встретили бы танки перед дамбой... достаточно поджечь один...

Зенитчик был высокого мнения о боеспособности своих товарищей.

— Эх, вы, зенитчики... нужно было прогнать сапера... чтобы не совался не в свое дело, — проговорил Васильев.

— Как бы они это сделали? Сапер возглавлял оборону, — возразил Савченко.

— Да... но если начальство не нашло никого другого и решилось подчинить артиллерийские подразделения саперу, то следовало объяснить ему, что это за штука... зенитное орудие... Впрочем, такие истины изучаются годами, поэтому и не мудрено, что сапер не понял ни задач зенитчиков, ни своей собственной, — заявил Васильев.

— Вы очень смолы... критиковать других... занимайтесь своим делом, — сказал Варавии, но, взглянув на зенитчика, примолк. — Извините... мой долг удержать подчиненных от опрометчивых слов.

— Да... да... я понимаю, — ответил зенитчик.

— Время близится к концу, — взглянул на часы Савченко, — вот и командиры орудий собрались... Наверное, с докладами.

— По местам! — пронеслась команда.

— Садитесь ко мне в машину, — Варавин помог подняться раненому. — Догоним нашу санчасть...

Зенитчик простился с Васильевым и сел в кабину. Варавин спросил:

— Что там с отставшим тягачом?

В распоряжении Смолина еще было время. Путь неблизкий. Кроме того, тягач могли задержать и разные другие причины...

— За тягачи отвечает командир, за своевременное возвращение тоже. И за людей спрошу... Вдвоем не могли распорядиться... укрыть расчет...

— Товарищ младший лейтенант! Где укроешь, если вокруг плоско, как на плацу... — возразил Васильев.

— Где? Там, где укрывались другие... По местам! — закончил Варавин.

Надвигались сумерки. Тягачи медленно ползли один за другим. Сквозь жалюзи капотов синими искрами светили контакты. Орудия едва различались в темноте. Габаритные фонари на щитах все были разбиты в дневную бомбежку.

Прошло около часа. Рядом с гусеницами бежал человек. Воентехник Овчинников.

— Я получил приказание насчет тягача...

Говорить на ходу было невозможно. Тягач остановился.

— Где искать его? — в луче фонарика Овчинников торопливо записывал маршрут. — Сколько километров?

За спиной автотехника — голова в пилотке. Смолин!

— ...приказание выполнил... каток сменил, гусеницу собрал... опять радиатор потек... машина там.

Варавин как-то сказал о командире отделения тяги, что он из числа тех немногих людей, которые, полагаясь на авось, благополучно вершат всякое дело. Меня очень тревожил поврежденный тягач. Найдет ли? Теперь я готов разделять мнение командира батареи. Я попросил Овчинникова осмотреть тягач.

Пришел Васильев.

— Чего стоите? — и спросил Смолина: — Вы один?

— Как можно, товарищ лейтенант... с машиной все в порядке, — обиженно ответил Смолин.

— Молодец! Подавайте к орудию.

Движение продолжалось час, другой, третий. Впереди широкой оранжевой полосой светится горизонт. Я оглядел небо. В хвосте колонны висит серебристая дуга нового месяца. Солнце давно зашло. Что же там багровеет на северо-востоке?

Сумерки сгущались. Сполохи становились все отчетливей и расползались в стороны. Отдельные места светились ярче других.

Проходили машины, оставляя за собой густую, едкую пыль. Движение усиливалось. Мигавшие изредка фары выхватывали из темноты то деревья на опушке, то орудия, то дома.

Между тем светящаяся сфера уже заняла половину неба. Полыхал пожар. Разгоняя темноту, на горизонте клубится кроваво-рыжими волнами дым. Тусклые блики ложатся на капот, на орудия и на чахлый придорожный кустарник. С каждым пройденным километром зарево делалось ярче, сгущался окружающий мрак.

Столько пламени! Так не горят машины, подожженные «юнкерсами». Но, может быть, лес?.. Нет... Огненный смерч не катился лавиной, воспламеняя все, что встречалось по пути. Зловещее море огня бушевало на обширном пространстве, обтекая диковинные островки, в беспорядке громоздившиеся один возле другого.

Скорость движения начала замедляться. Машины, тягачи с орудиями, повозки останавливались, закрыли дорогу и обочины. На бугре толпились люди, пораженные невиданным зрелищем.

Подходили новые машины, сигналили, включали фары. Им никто не отвечал. Двигатели глохли. Молчаливая толпа росла.

Впереди лежал объятый пламенем Чернигов.

Трудно сказать, сколько еще продолжалось бы это печальное созерцание, если бы не явился кто-то из старших начальников. Осведомившись о причине остановки, он потребовал освободить дорогу. Загудели моторы. Движение возобновилось.