Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

Солнце поднялось довольно высоко. Блуждать в дыму не было смысла, и я повернул обратно. В огороде по следу тягачей 1-й батареи буксовал штабной ЗИС.

За время моего отсутствия орудия продвинулись на триста метров. Расчеты рубили ольху, мостили гать. Васильев, кажется, собирался оставить дамбу и напрямик лугом выйти на северную окраину Пирятина.

Орудия зажаты. Для съезда с дамбы мал радиус разворота. Командиры-танкисты под деревьями кричали:

— Лейтенант... машина перевернется!

Я тоже опасался этого и ускорил шаг. Летят «юнкерсы». Загрохотали разрывы бомб. Мелькнули болотная грязь, какие-то обломки. Горячий густой дым заволок дамбу.

Тягач полз вниз по откосу, позади — орудие, полуопрокинутое на колесо. Сидевший за рычагами Васильев пытался выравнять его, но не успел. Орудие перевернулось вверх колесами.

На дамбе полыхает пламя. Раздавались крики. Искры осыпают второй тягач. Васильев принял рычаги.

Ему удалось вырулить и съехать вниз. Следом двинулся тягач 4-го орудия. Бомбежка переместилась на окраину. Стал затихать вызванный ею переполох. Два орудия стояли на лугу, а опрокинутое? Рядом горит машина. Артмастера рубили шкворневую лапу стрелы.

Наконец, орудие поставлено на колеса. Оборваны цапфы, которыми люлька со стволом удерживалась на нижнем станке. Ствол с помощью лямок и подсошниковых брусьев удалось установить на место. Полуторатонная махина держалась только за счет упора в проеме щита.

Пока расчеты были заняты орудием, тягач погрузился в болото. На поверхности оставалась только часть кабины.

В помощь подошли оба тягача. Наспех устроенный настил не выдерживал их тяжести. Нужны бревна.

Примеру Васильева последовали колесные машины. Спасаясь от пламени, они начали съезжать с дамбы. Но почва на лугу была явно не для колес.

Васильев вытаскивал тягач. Нужно привезти поврежденное орудие в район позиции 1-й батареи.

Огороды рядом. Оба орудия продвигались по настилу. Оставалось замостить последний небольшой участок. Началась бомбежка.

«Юнкерсы» сбросили бомбы и со всех сторон ринулись на штурмовку. Они засыпали трассирующими очередями забитую сплошь дамбу, обочины и луг с застрявшими машинами.

Орудия продолжали двигаться дальше мимо 1-й батареи. В район ОП остался только один путь — в объезд Пирятина.

Северо-западная часть Пирятина разрушена гораздо меньше, прямая улица просматривается на 1,5–2 километра. Стрелка указывала направление на киевскую дорогу.

Ни пламени, ни дыма. Не слышно удушающей вони. Во дворах пусто. На всем протяжении улицы насчитывалось не более двух-трех десятков сожженных вчера-позавчера машин.

Тревожные взмахи сигнальных флажков заставили меня подать команду «Стой!» В чем дело? Васильев не собирался вылезать из кабины. Что с ним? Я подошел.

— Товарищ лейтенант... нужно остановиться.

— По какому случаю?

— ...растянем колонну. Тягачи остановятся... по моим расчетам горючее израсходовано.

Я не имел ни малейшего понятия о том, что происходит. Как поступать огневым взводам, мне лично? Идти дальше на южную окраину Пирятина в район сосредоточения? В баках пусто. И что делать, если не удастся раздобыть горючее?

— ...займем огневые позиции... вот... в саду, — продолжал Васильев, — укроем людей... вдруг «юнкерсы» нападут. — Он спросил водителя: — Дотянет туда... в сад?

Водитель оглядел досыльник, которым взбалтывалось содержимое бака.

— Товарищ лейтенант, так точно...

— Сколько осталось?

— Километров на десять... двадцать.

— Говорите наличие...

— Товарищ лейтенант... кто его знает... на конце палки... не видно... может, литров семь, десять.

— Стой!

Огневые взводы не в состоянии двигаться дальше. Орудия приведены в боевое положение, развернулись под деревьями. Васильев построил людей, нужно объяснить задачу. Что сказать о противнике, своих войсках?

— ...ОП занята затем, чтобы укрыть людей на случай нападения с воздуха и принять меры для продолжения марша в район сосредоточения. Я был в штабе первого дивизиона, его подразделения получили приказание переправиться обратно на восточный берег реки Удай...

Над головами разворачивалась очередная стая «юнкерсов», но, кажется, никто не обращал внимания. «Что творится на белом свете? — читалось в глазах людей. — Куда ты завел нас? Зачем эти переходы с одного места на другое, третье, пятое, десятое, если нет снарядов и горючего? Мы спасаемся от гибели, или идем навстречу ей? И кому это все на руку, нашему командованию или немцам? Где наше начальство? Налеты учащаются, все больше пламени и все меньше смысла!»