Семен Иванов - Штаб армейский, штаб фронтовой

21-я кавалерийская дивизия полковника Я. К. Кулиева. Было решено подчинить все эти соединения испытанному в сражениях командиру 45-го стрелкового корпуса Э. Я. Магону. Этими силами нам и предстояло выполнять поставленную задачу.

Генерал Ф. И. Кузнецов настаивал на немедленном нанесении удара. Но обещанные армии пополнения сосредоточились в исходном районе лишь к утру 6 августа, тогда же и начались их наступательные действия. Эрман Янович, как всегда, сумел организовать удар в самых неблагоприятных условиях. Его войска в первый день успешно атаковали врага северо-восточнее Кричева, а 7 августа смогли прорваться на Рославльское шоссе на участке Шумятичи - Хотвиж, то есть поставили под угрозу тылы 2-й танковой группы Гудериана. Это не на шутку всполошило гитлеровского генерала, и он выдвинул сюда, в помощь 7-й пехотной, еще и 78-ю пехотную дивизию. Однако 8 августа, поскольку давление нашего 45-го стрелкового корпуса нарастало, Гудериан посчитал, что и этих сил недостаточно, чтобы снять угрозу правому флангу и тылам своей танковой группы. Потом он написал в мемуарах:

"Перед тем как перейти в наступление на Москву или предпринять какую-либо другую операцию, нам необходимо было предварительно выполнить еще одно условие: обеспечить свой правый фланг у Кричева, расположенный глубоким уступом назад. Очистка этого фланга от войск противника была необходима еще и для того, чтобы облегчить 2-й армии наступление на Рогачев"{64}.

Реализуя этот замысел, Гудериан уже на следующий день утром нанес сильный удар своими 24-м танковым и 7-м армейским корпусами, поддержанными авиацией, по правому флангу нашей армии. 3-й и 4-й немецким танковым дивизиям удалось прорваться к Милославичам и Родне. Теперь 45-й стрелковый корпус сам оказался под угрозой окружения.

По распоряжению командарма я 6 августа находился в частях Э. Я. Магона, непрерывно информируя генерала Голубева об изменениях в обстановке. Он советовался со мной и ставил боевые задачи войскам. В связи с прорывом танков противника южнее Милославичей командующий приказал отвести части 45-го стрелкового корпуса на юг за реку Ложбянка, а мне вернуться на КП армии. Я успел проскочить, но основной массе войск 45-го корпуса благополучно отойти не удалось. Нетрудно понять, что танковые и моторизованные дивизии Гудериана значительно превосходили наши стрелковые части в подвижности и маневренности. Танки врага вышли на все коммуникации. В кольце вместе с подчиненными войсками оказались все командиры дивизий и Э. Я. Магон, которому 7 августа было присвоено звание генерал-майора.

На КП армии делалось все возможное, чтобы вызволить ставший всем нам родным 45-й корпус и не допустить дальнейшего прорыва танков Гудериана в юго-западном направлении, а также создания противником плотного внутреннего и внешнего фронтов окружения вокруг соединения Э. Я. Магона. Нам удалось развернуть фронтом на север часть сил 4-го воздушно-десантного корпуса, 6-й и 148-й стрелковых и 52-й кавалерийской дивизий. Оптимизм вселяло и то, что армии накануне придали 50-ю танковую дивизию, имевшую в своем составе боевые машины Т-34. Полковнику Б. С. Бахарову, командовавшему этим соединением, было приказано прорваться в район Милославичей и обеспечить условия для выхода войск и штаба 45-го стрелкового корпуса из окружения.

Как раз в это время сменилось командование фронта. И. Кузнецова вызвали в Ставку, а на смену ему прибыл генерал-лейтенант М. Г. Ефремов. Надо отдать должное его оперативности. В первый же день командования фронтом он приехал в нашу армию. Это был очень импульсивный, энергичный военачальник. У него была фигура, как у профессионального спортсмена, вся налитая мышцами. Решение командарма он одобрил, но тут же устроил ему разнос. Утверждал, что КП армии якобы слишком далеко от войск и что нам следовало быть там, где находится сейчас Магон.

Командир 50-й танковой дивизии создал небольшую подвижную группу, включив в нее до 30 танков Т-34 и несколько бронемашин. Ей предстояло протаранить боевые порядки гитлеровцев, что могло существенно помочь деблокаде окруженных. Несколько танков и бронемашин прорвались к подвижному командному пункту генерала Э. Я. Магона, которому мы передали в тот день утром по радио поздравления с награждением его орденом Красного Знамени.

Эрман Янович принял на себя командование теми силами окруженных, которые были поблизости, и, сев в один из танков, повел подчиненных на прорыв. Многие из них вырвались, но доблестный комкор пал смертью героя. Его головной танк был взорван прямым попаданием вражеского снаряда. Часть войск и управления корпуса во главе с полковником М. В. Ивашечкиным вырвалась из кольца. Она отходила от рубежа к рубежу за реку Ипуть, на линию Мглин, Сураж. К. Д. Голубев в переговорах по радио приказал Макару Васильевичу вступить в командование корпусом.