Семен Иванов - Штаб армейский, штаб фронтовой

Продолжительность артподготовки мы определили в 1 час 20 минут. При этом предлагалось сначала провести пятиминутный артналет, затем 1 час 5 минут отводились на подавление и разрушение целей, и, наконец, следовал второй огневой налет, - рассчитанный на 10 минут. В огневых налетах предстояло участвовать всей артиллерии и минометам, в том числе гвардейским и огневым средствам стрелковых войск{239}. В ходе артподготовки 45-миллиметровые батальонные и 76-миллиметровые полковые орудия предназначались: до атаки пехоты - для стрельбы прямой наводкой, а с началом атаки - в качестве орудий сопровождения пехоты и танков.

В 5-й танковой армии М. П. Дмитриев предложил создать артиллерийские группы в каждом стрелковом полку первого эшелона, а также армейскую артгруппу дальнего действия и армейскую группу реактивных установок. В армии И. М. Чистякова в армейскую артиллерийскую группу предложили включить три пушечных артполка РВГК, а всю остальную артиллерию распределить между стрелковыми дивизиями. Иметь в стрелковых полках этой армии группы поддержки пехоты мы посчитали необязательным.

Много внимания потребовала организация обеспечения пехоты и особенно танков при сопровождении их в глубине расположения врага. После оживленного обсуждения пришли к выводу о необходимости осуществлять его методом последовательного сосредоточения огня по конкретным рубежам. Ввод в прорыв подвижных соединений предлагалось обеспечить огнем армейских артгрупп дальнего действия и части артиллерии стрелковых дивизий. Кроме того, для сопровождения огнем и колесами танков и кавалерии рекомендовалось придать каждому корпусу по два артполка. Многие детальные вопросы артобес-печения, конечно, были оставлены в компетенции армейского командования.

Подготовка танковых войск к сталинградскому контрнаступлению началась под счастливой звездой или, скорее, да простит мне читатель этот невольный каламбур, под счастливым созвездием. В ней наряду с Г. К. Жуковым, А. М. Василевским и Н. Ф. Ватутиным приняли участие едва ли не самые талантливые и опытные танкисты того времени: Я. Н. Федоренко, П. Л. Романенко, Г. С. Родин, а также А. Г. Родин, В. В. Бутков, А. Г. Кравченко. Встречать их, обеспечивать оперативными данными и помогать в работе довелось мне, так как Григорий Давидович неотрывно занимался с Н.Н. Вороновым и фронтовыми артиллеристами.

С особым удовлетворением воспринял я встречу с Г. С. Родиным, прибывшим на свою новую должность как раз в этот день. Он вошел изменившимся почти до неузнаваемости - бодрым, широко улыбающимся. Оказалось, что Георгий Семенович около трех недель провел в госпитале, где основательно подлечил свои старые раны. Но, конечно, не только лечение, отдых и генеральская форма так преобразили его. Родина воодушевляли приближавшиеся большие боевые дела. После того как мы крепко обнялись, поздравив таким образом друг друга с присвоением генеральского звания, он сказал тоном завзятого шахматиста:

- Что ж, сыграем с Паулюсом финальный матч. В прошлый раз мы загнали его в глухой цейтнот, закончившийся ничьей, а сейчас поставим мат в три хода.

Я спросил:

- Как обстоят дела у наших соратников по 28-му танковому корпусу?

- Мой бывший штаб и управление во главе с Александром Адамовичем Пошкусом и Артемом Филипповичем Андреевым были обращены на формирование 4-го механизированного корпуса, которым командует генерал Вольский,- ответил Родин.- В этом корпусе будут драться оставшиеся в живых танкисты 158-й и 55-й танковых бригад, которые, правда, переформированы в полки. Лебеденко, попавшего, как и я, в госпиталь, сменил Ази Агадович Асланов. Корпус Вольского передан генералу Еременко и будет наступать нам навстречу в составе 51-й армии. Так что мы встретимся со своими друзьями,- вновь широко улыбнувшись, заключил Родин.

Да и у всех остальных настроение было приподнятое: сколько раз на наших оперативных картах мы изображали стрелы с ромбиками танков, протягивавшиеся от основания до излета всего-то на каких-нибудь 30-40 километров, а сейчас это были мощные стрелы, дерзко углублявшиеся в расположение врага почти на 200 километров.

Первый раз Я. Н. Федоренко, П. Л. Романенко, Г. С. Родин и А. О. Ахманов собрались примерно в полдень. Время было обеденное, к тому же нашим тыловикам удалось наконец отрегулировать питание личного состава штаба и фронтовых управлений, поэтому, прежде чем засесть за дело, решили перекусить.

За обедом завязалась беседа. Тон в ней задал Яков Николаевич Федоренко. Он обратил испытующий взор своих внимательных серых глаз на меня, как на единственного нетанкиста, и шутливо спросил: