Тамара Леонтьева - Лихачев

Поездка в Европу принесла Лихачеву наглядное решение многих вопросов. Прежде всего стало очевидно, что европейские заводы в своем большинстве недалеко ушли от старого АМО. Завод АМО ничем не уступал знаменитым немецким «Мерседес» или «Опель». Об этом говорили и в Москве. Но теперь и Лихачев, и Голяев, и Лялин сами в этом убедились. А это было очень важно. Стало ясно и другое, то, что русские инженеры были ничуть не менее подготовлены, чем немецкие или французские. И если Сорокин был исполнен скепсиса и довольно часто старался подчеркивать невежественность и полное непонимание элементарных вещей молодыми инженерами, окончившими МВТУ, то теперь было ясно, насколько он не прав. Самосознание этих инженеров в результате поездки в Европу основательно поднялось, и это радовало Лихачева.

В ожидании визы в США делегация завода не теряла времени, она объехала все предприятия юго-западной Германии.

Лихачев прислал матери несколько фотографий Саксонской Швейцарии, где находился автомобильный завод «Даймлер — Бенц», и письмо.

«За два дня мы на машинах объехали всю юго-западную Германию. Замечательно красивые места. Высоко в горах находится большое озеро, и немцы хорошо его используют. Устроили грандиозную гидростанцию. Весь этот район гористый. Преддверие Швейцарии. В воскресенье, если будет хорошая погода, думаем поехать в Базель. Это один из самых больших промышленных городов. Дорога проходит часто в тоннелях. Очень красиво вокруг, и земля прекрасно обработана».

Лихачев впервые видел промышленное предприятие, где не было запыленных стен, задала ангинного масла, мазута, окалины. Завод «Даймлер» окружали высокие зеленые горы, а во дворе завода были разбиты цветники. Зачем? Просто культура труда обязывает. Он написал об этом брату Василию и признался, что завидует. «Вот еще, — писал ему брат. — Получается, что хороший капиталист для удобства рабочего человека разбивает цветники и совершенствует культуру труда. Как ты думаешь, для чего он это делает?».

Лихачев отвечал:

«Просто играет в «отца родного». Делает вид, что ему важно и интересно, в какой обстановке живет и работает его рабочий. Сейчас, как ты знаешь, здесь кризис, безработица, голод. Но надо показать доброго капиталиста…»

В одном из писем домой он писал:

«И культура и удобства, а я чувствую себя, словно вернулся в старое дореволюционное время. Правда, люди одеты лучше, чем в СССР, зато едят хуже. Мещанство густопсовое. Ходят друг к другу в гости, играют в карты. По воскресеньям посещают церковь, а иногда кино. Все это я уже видел в России до революции». В самом деле, эта благопристойная жизнь, не наполненная ни истинной страстью, ни творчеством, ни самопожертвованием, казалась Лихачеву утомительной и скучной.

Однажды, вернувшись в номер гостиницы из очередной поездки на заводы, Лихачев, Лялин и Голяев делились впечатлениями. Разговор зашел на тему, бесконечно волновавшую всех троих, о путях и источниках предстоящего развития автомобилестроения в СССР; что предпочтительнее: заводы с законченным технологическим циклом или широкая кооперация, включающая импорт деталей и агрегатов из-за границы.

Все они уже читали о том, как Форд выпускает свои миллионы машин. Видели конвейер у Ситроена. Казалось, ясно представляли себе весь процесс последовательного превращения металлического листа или стального слитка в различные детали, поступающие для окончательной сборки на главный конвейер. Но ритм главного конвейера полностью зависел от ритма промежуточных производственных этапов, времени движения сырья, заготовок, деталей, обработки этих деталей в цехах, и тут уж ничего нельзя было поделать.

Чернушевич писал Лихачеву из Москвы: «Право, мы не можем настроить свою психику на подобные вещи». Вот именно — «настроить психику»…

Лихачеву вспомнилось, как при первом знакомстве с Чернушевичем на прямой вопрос, который Лихачев ему задал, — можно ли рассчитывать сначала на импорт агрегатов, узлов автомобиля, а потом, научившись, делать сложные эти детали самим и работать ритмично, отказаться от импорта, Чернушевич ответил также вопросом:

— Как легче научиться кататься на коньках — сразу на обоих или сначала на одном?

— Думаю, что на обоих! — засмеялся Лихачев. — Но я учился на одном. Просто другого не было.

Чернушевич сразу все понял.

— Но теперь-то мы богаты. Можем и второй заказать, — улыбнулся Чернушевич. — Чем плохо, если бы несколько предприятий доставляли к нашим конвейерам отдельные части и даже агрегаты в сборе. Нужны только хорошие заготовительные цехи у поставщиков и складское хозяйство у нас.