Самуил Зархий - Наркомпуть Ф. Дзержинский

«Дорогой Глеб Максимильянович! — начал он. — ВТК признало целесообразным строить этот тепловоз за границей. Я считаю такое постановление недостаточно еще обоснованным и полагаю, что необходимо изыскать всемерно возможность строить у нас, в России. И поэтому я обращаюсь к Вам за помощью».

В конце письма говорилось:

«…Постройка его была бы вопросом не только Шелеста или другого инженера, а всего Госплана, всего НКПС, всего ВСНХ и всей нашей партии изо дня в день…»

Далее Феликс Эдмундович подчеркивал: даже сама попытка построить тепловоз привела бы к возникновению в России очага творческой теоретической мысли и технического опыта для успешного решения проблемы тяги на железных дорогах; способствовала бы реконструкции устаревших заводов в соответствии с требованиями современной техники; создание нового типа локомотива было бы серьезным экзаменом для ученых, проверкой их научной зрелости.

Дзержинский заканчивал свое письмо с твердой убежденностью в том, что тепловоз можно построить в России:

«…Думаю, что на это средств жалеть не нужно. Я уверен, что, если призвать инженеров наших заводов, которые болеют душой за эти заводы, они разобьют доводы наших инженеров путейских. Можно из-за границы получить все части, все то, чего нельзя здесь сделать. Можно посылать за границу для той или другой частности, для изучения теоретической постановки кого потребуется, но строить следовало бы здесь.

И постройка его была бы вопросом пс только Шелеста или другого инженера, а всего Госплана, всего НКПС, всего ВСНХ и всей нашей партии изо дня в день…»

Нарком передал письмо секретарю, попросив пакет со всеми материалами послать в Госплан с нарочным.

Вечером, когда Дзержинский собрался ехать на Лубянку, раздался телефонный звонок. В трубке послышался голос Кржижановского.

— Здравствуйте, Глеб Максимильяиович, — откликнулся Дзержинский. — Прочитали мое послание? Ну и как, согласны со мной? В общем и целом? Как это понимать? Вы тоже за то, чтобы в России строить тепловоз, но дизель-электрический системы Гаккеля, а не газотурбинный системы Шелеста?… Ну это вам, инженерам, виднее… А с идеей дизель-электровоза Гаккеля я знаком. Мне даже пришлось воевать с Высшим техническим комитетом НКПС, который совершенно бездоказательно отверг этот проект. Я, как вы помните, настаивал перед Госпланом об ускорении рассмотрения его проекта. Когда Гаккель приедет в Москву, пусть зайдет ко мне. Чем только сумеем — поможем.

Член бюро партячейки НКПС Шведов зашел к нарко-чу с просьбой сделать доклад на очередном собрании коммунистов наркомата. Дзержинский согласился, но с условием, чтобы о точной дате собрания его предупредили за неделю. Шведов поднялся, но в это время секретарь доложил, что просит приема Нимандер, помощник главного юрисконсульта.

— Нимандер? — переспросил нарком и его глаза зажглись любопытством. — Интересно на него посмотреть. Посидите, — подмигнул он члену партбюро.

В кабинет вошел высокий плотный мужчина с розовым холеным лицом. Седая борода, раздвоенная у выбритого подбородка, была аккуратно расчесана.

Вошедший остановился у двери, поклонился и представился:

— Нимандер Евгений Петрович, помощник главного юрисконсульта. Разрешите доложить, товарищ народный комиссар.

— Прошу садиться.

Нимандер приблизился к столу и сел в кресло.

— Дело, по которому я смею вас беспокоить, — начал ― состоит в следующем. Управление Октябрьской дороги сдало во временную аренду Главному военно-санитарному управлению товарный вагон. По вине прачки, сотрудницы сего управления, некоей Гельцовой, произошел пожар и кузов вагона сгорел. Управление дороги предъявило иск к военно-санитарному управлению о взыскании 46 900 рублей в дензнаках 1922 года, или 469 рублей в дензнаках 1923 года, в покрытие убытков, причиненных железной дороге из-за небрежности оной работницы военно-санитарного управления. Высшая арбитражная комиссия отказала в иске, ссылаясь на статью 407-ю Гражданского кодекса. Однако сия ссылка является неправильной, ибо иск дороги основывается не на 407-й статье, а на 174-й и 177-й статьях Кодекса.

— Что же вы предлагаете? — спросил нарком.