Самуил Зархий - Наркомпуть Ф. Дзержинский

— Хорошо, Феликс Эдмундович.

— Это лишь предисловие, то, что лежит на поверхности. Недели две тому назад, как вы знаете, заседал Всероссийский съезд начальников служб связи, созванный ЦШ НКПС. Председательствовал на съезде инженер Рогинский. Когда Трегер хотел выступить на съезде с сообщением о своем аппарате, слова ему не дали.

— Чем мотивировали?

— Тем, что выступать излишне, дескать, участникам съезда его изобретение и без того известно. Хорошо, что там присутствовал один из инженеров, поддерживающий изобретателя. Он сделал сообщение о его жезле, но не на пленуме, а на секции электротехники. Инженер Рогинский, который не поставил на повестку дня вопрос о русском изобретателе электрожезлов, в то же время посчитал необходимым огласить на съезде приветственную телеграмму из Англии от фирмы «Вебб и Томпсон», изготовляющей жезлы устаревшей конструкции.

— Феликс Эдмундович! У вас нет этой телеграммы?

— Нет! Трегер говорит, что фирма поздравляла съезд и выражала уверенность в дальнейшем плодотворном сотрудничестве со специалистами НКПС. У нас нет оснований не верить Трегеру, но надо прочитать телеграмму. А вот посмотрите справки, которые я получил из управления связи на свой запрос.

Благонравов прочитал переданные ему листки.

— Теперь вы уловили? — спросил Феликс Эдмундович. — Велись переговоры с английской фирмой с целью заказать аппараты с усовершенствованиями Трегера. Возможно, без ведома изобретателя туда уже передали его чертежи. Из второй же справки следует, что на заводе Электротреста предполагалось организовать производство жезлов, но не по системе Трегера, а по системе «Вебб и Томпсона». Если бы эти замыслы осуществились, то на практике получилось бы, что английские аппараты, покупаемые за золото и изготовленные по советской схеме, оказались бы в работе значительно лучше русских аппаратов, изготовленных по английской схеме.

— Весьма любопытно, — усмехнулся Благонравов.

— Так вот вам и предстоит выяснить, были ли предприняты практические шаги по реализации этого плана или же он так и остался неосуществленным замыслом. Затем попрошу вас собрать такие материалы. Запишите, пожалуйста. Сколько электрожезлов ежегодно покупалось до войны и какова теперь наша потребность? Мне также нужна справка, в которой сравнивались бы жезлы Трегера и Вебба по прочности, безопасности движения поездов, по сложности управления, по цене и т. д. Собственно говоря, по цене у меня есть данные: комплект Вебб-Томпсона стоит 1260 рублей, а Трегера — 860 рублей. Получается не только экономия на каждом аппарате в 400 рублей, но и сберегается 1260 рублей золотом. Затем прошу выяснить — имеются ли в настоящее время в России комиссионеры и агенты английской фирмы, кто они, где живут? Верно ли, что английская фабрика существует только для снабжения русских железных дорог? Прошу собрать материал.

— Наш транспортный отдел этим займется.

— Прошу заняться в ускоренном порядке. Я подозреваю, что у нас, в НКПС кое-кто подкуплен английской фирмой и поэтому сопротивляются использованию изобретения Трегера. Необходимо довести борьбу до конца и вывести агентов английских фабрик на чистую воду, отослав их обратно в Англию.

— Я полагаю, — убежденным тоном сказал Благонравов, — пока мы не сменим Чеховского в службе связи и электротехники, дело не наладится.

— Но, чтобы сменить его, надо раньше подготовить замену, специалист-то он очень крупный.

— Будем искать, — записал в блокнот Благонравов.

— Неладно, очень неладно у нас в этой службе, — продолжал Дзержинский. — Вчера заседала комиссия Куйбышева и наркомпочтель Довгалевский в своем выступлении обвинил нашу службу связи в бесхозяйственности. На заседании выявилось, что у него самого в наркомпочтеле черт знает что творится, а он критикует нашу службу… Сгоряча я не стерпел и бросил реплику, мол, в чужом глазу сучок видит, а в своем и бревна не замечает. Однако, когда я поостыл, понял, был неправ. Конечно, в нашей службе связи, помимо скрытого саботажа — уйма бесхозяйственности, и нам было бы очень важно заполучить материалы, имеющиеся у Довгалевского. Но как это сделать? Подождите, я напишу ему записку.

Феликс Эдмундович вырвал листик из блокнота и написал:

«Уважаемый товарищ!

Во-первых, прошу извинения за мою вчерашнюю вспышку.

Во-вторых, моя просьба к Вам: не отказать прислать мне имеющиеся у Вас данные и Ваши соображения о бесхозяйственности у нас в НКПС по службе связи и электричества, согласно и в дополнение той критики, которую Вы развивали на заседании комиссии т. Куйбышева…».