Федор Глинка - Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год

Где русская сила водит косою — то поле горит!.. Шаг за Одер — и какая ужасная перемена!.. Прощайте высокие подоблачные горы, прелестные виды на долины, картины по скатам! Прощайте величественные буки, стройные тополя, плодоносные рощи! Прощайте воды, брызжущие из скал, журчащие в ручьях среди кустарников или глухо воющие под землею! Прощайте искусства горные! Прощайте бердо, веретено, молот и колеса, производящие чудеса; крутые стези водящие по садам природы! Яркая зелень, свежий воздух и чистые нравы — прощайте! Переезжаю в Бриг за Одер и вижу унылую пустыню. Пространная болотистая долина, дремлющая в вечной тени густых дерев, представляется здесь глазам моим. Население, довольства, искусства и художества остались там — за Одером! Мы ночуем верстах в 10 от Брига; но места здесь так плоски, что он еще очень ясно виден. Бросаю последний взгляд на черные леса, на синеватый Одер, на белеющий Бриг — и иду в избу. Воздух очень влажен, погода студена; закутываюсь в бурку, сажусь у окна, которое дрожит от ветра; слушаю свист его в камине и начинаю читать «Освобождение Нидерланд», сочинения Шиллера.

Вижу землю только что вышедшую из-под морей, едва обсохшую от болот; вижу новый народ, новую природу. Вижу самовластие, с страшными силами нападающее. Вижу дух народный — ополченный, и свободу — торжествующую. Свобода! Как приятна ты даже и в книгах!.. Приятно читать о свободе под шумом бурь. Волнение стихий изображает треволнения народов, борьбу независимости с вооруженным честолюбием.

28.

Пробираемся на большую Береславскую дорогу. Как лесиста, болотиста и пуста здешняя сторона!.. Кучи хижин называют здесь деревнями. Здесь нет ни замков, ни садов, ни мельниц, ни видов…

Женщины здешние плотны, дородны, с ярким на лице румянцем. Вот они, одетые очень опрятно в синие платья, идут в церковь. У них праздник, работы никакой нет. Каждая имеет в руках свой молитвенник. Здесь и в бедных избах учатся читать и — читают!.. Намслау, последний прусский городок, окружен старинными окопами.

29.

Въезжаем в Кемпен, первый польский город, — толпы жидов нападают на нас! Всякий старается услугами, просьбами и обманами выманить деньги!

1 августа. Большая Варшавская дорога

Как пуста здешняя сторона! Сколько бы народу можно еще в ней поместить! Обширные поля расстилаются пред глазами — и кое-где видишь деревеньки. Большие деревни: Чернозелы г-на Бржостовского, Нельборов Мальчевского и местечко Уязд графа Острожского походят еще на что-нибудь. В них есть каменные дома и сады. Город Петрикау, известный в начале сего года тем, что вся знать, по занятии Варшавы, в него переселилась, представляет также вид развалин.

Пресечение торговли и отсутствие помещиков суть главнейшая причина печального запустения сей части герцогства Варшавского; ибо, судя по полям, покрытым наилучшею жатвою, земля должна быть довольно плодородна. Есть, однако ж, и здесь место, где можно найти трудолюбие, порядок, устройство и нравы немцев. Это большое селение Ольбуш, в сторону от дороги, не доезжая Петрикау на 4 мили. За несколько пред сим лет чехи, вышед из Моравии, купили здесь землю и поселились. Они секты гуситов, имеют свои особенные права и правила и живут прекрасно! Несчастные крестьяне польские удивляются им; но не подражают.

Французы, проходившие здесь, говорили языком дружбы, а грабили руками разбойников. Все почти здешние земли розданы были французским генералам. Арендари, или державцы, превращая кровавый пот и слезы крестьян в серебро и золото, отсылают в Париж.

Господа польские вообще привержены к французам. Крестьянам у них худо! Почти вся сия дорога песчана. Дни отменно жарки; но зато ночи прелестны. Когда вечерние росы падают на раскаленные степи, с одной стороны разливается пурпур на западе, а с другой плывет полная светлая луна, тогда, дыша прохладою в серебристых сумерках, чувствуешь какое-то неописанное наслаждение! О, природа!.. Удивительно, что по всей этой дороге мы нигде не слыхали птиц. Ужели и они чувствуют общую грусть людей? Мы обедали в местечке Раве. Содержательница небольшого трактира, немка, рассказывала, что муж ее был почтмейстером на границе Вестфальской, что король Прусский провел у них несколько дней пред Энским сражением и что потом французы убили ее мужа и выгнали ее, совсем ограбив. Недавно писала она о своей бедности к королю Прусскому. Король отвечал ей ласково, прислал довольно значительную сумму и упомянул в милостивом письме своем, что если война сия кончится благополучно, то он не забудет ее, равно как и всех пострадавших от французов. И война сия, конечно, кончится благополучно! Справедливое небо не укоснит увенчать блеском победных торжеств государя, столь милосердного и столь внимательного к нуждам своих подданных!