Сергей Васильев - #Как это было у меня. 90-е

Это был знак, это была судьба.

Именно в ту секунду я принял окончательное решение: мы уходим и начинаем собственный бизнес!

Это было старое здание начала века в стиле русского модерна. Великий Шехтель построил его для фабричной конторы типографии Левенсона. Мы отреставрировали его Тверьуниверсалбанком в 1993-м и тогда же перенесли туда наш главный офис.

Мой кабинет был угловой, на втором этаже, с эркером в виде ласточкиного гнезда. Там, среди окон эркера, стояла пальма, а над рабочим столом висел портрет княгини Лобановой-Ростовской.

С первого этажа на второй вела большая, с огромными перилами, витая каменная с плавными линиями углов белая-белая лестница с чуть желтоватой окраской перил.

На площадке между первым и вторым этажами висело большое, в золоченой раме, зеркало – подарок Марины Цветаевой. Она подарила его типографии Левенсона за издание ее первого сборника стихов. Цветаевы жили где-то там же, неподалеку, на Трехпрудном.

Я безумно любил этот дом, это место, вообще весь этот район у Патриарших – и сразу рванул туда.

Офис выглядел неопрятно, как выглядит любой офис, из которого выехал вчерашний арендатор. Стены поцарапаны, везде листы бумаги, остатки мебели, пустые коробки, ленты скотча на полу, но все равно… это был он – мой офис, мой дом.

Я оставил его три года назад. Тут я начинал свой бизнес, тут я впервые почувствовал его запах, его идеи, его азарт. Мне так не хватало его все эти три года!

В волнении я зашел в свой старый кабинет.

Сразу резанул темно-зеленый цвет стен, в который перекрасил их генеральный директор «Ренессанс-страхования», который вот только съехал. Раньше у меня был кабинет белый и светлый, а теперь он был темным и зеленым. Это резало глаз, но плотный цвет придавал ему больше возраста и осмысленности.

«Пусть таким и останется», – решил я.

На следующий день я позвонил Прохорову и попросил о встрече. Он сразу понял предмет. Не уговаривал, не переубеждал – а наоборот, ободряюще сказал, что знал: рано или поздно этот разговор должен был случиться – и что он понимает, что каждому человеку нужна свобода.

Я поблагодарил его за все, что он мне дал в эти три года, – и мы пошли делать… собственный бизнес.

Первым контрактом, с которого мы начали работу «Русских фондов», был контракт с PR-агентством «Михайлов и партнеры».

«Нужно, чтобы в рекламе было как-то показано большое-большое ледяное поле, в котором сейчас находятся все инвесторы и весь фондовый рынок, – просили мы. – Но чтобы была и надежда на рост», – добавляли при этом.

И через пару недель на весь разворот газеты «КоммерсантЪ» стала выходить реклама, где огромный атомный ледокол «Ленин» пробивался сквозь льды к океану, а немного наглый слоган гласил: «Кто-то должен быть первым!»

Вскоре начинался новый и молодой XXI век.

В московском филиале Тверьуниверсалбанка разработан оригинальный проект, позволяющий активно использовать средства, которые в настоящее время лежат без движения на корсчетах банков в операционном управлении (ОПЕРУ) ЦБ России.

15 июля несколько московских банков подписали соглашение о создании Межбанковского расчетного центра (МРЦ) – ключевого звена расчетной системы участников проекта.

Как сообщили в московском филиале Тверьуниверсалбанка, схема взаимодействия банков, подписавших соглашение, будет выглядеть следующим образом: сохраняя корсчета в ОПЕРУ для расчетов с другими регионами и государствами СНГ, участники проекта откроют «местные» счета в МРЦ, который, в свою очередь, будет иметь собственный корсчет в ОПЕРУ.

По словам директора московского филиала Тверьуниверсалбанка Сергея Васильева, средства, аккумулированные на корсчете МРЦ, будут использоваться для кредитования банков – участников проекта: в том случае, если в какой-то момент у банка не хватит денег для расчета со своими клиентами, он сможет произвести платеж частично за счет МРЦ, автоматически «вылетев» на дебетовое сальдо. При этом «штраф» за сальдо предполагается установить в размере 55 % годовых (против 160 % в ЦБ России). Учитывая тот факт, что межбанковские кредиты в июле стоили около 100–120 % годовых, такой штраф, по сути, есть не что иное, как льготный краткосрочный кредит на сумму необходимого платежа. Васильев сообщил также, что банкам, которые не будут пользоваться кредитами и у которых на корсчете будет числиться хоть какая-то сумма, МРЦ намерен выплачивать 30 % годовых за счет прибыли, полученной от «штрафников» (в ЦБ коммерческие банки за хранение денег не получают ничего).