Сергей Васильев - #Как это было у меня. 90-е

И потому к нам, своим «студентам», он относился с большой симпатией и чувством гордости за собственный вклад в создание «новой России».

Почему-то из всех нас, тех ста учащихся, он выделил тогда именно меня и позвал на встречу с важным российским чиновником.

Мы сидели за большим круглым столом, шел какой-то общий разговор о российско-американских отношениях.

Джерри взял слово и начал рассказывать Сосковцу о том, как он организовал «американскую учебу» и как надеется, что эти молодые банкиры внесут большой вклад в развитие банковской системы России, – в общем, произнес какие-то дежурные торжественные слова.

После этого он взглянул на меня и предложил мне выступить: «Расскажи, чему ты научился, – возможно, у тебя есть что предложить вице-премьеру».

И тут я понял, что это шанс!

Лучшей возможности продвинуть нашу вексельную программу у меня не будет.

Я начал c благодарности: «Спасибо, Джерри, с вашей помощью я много узнал о рынке ценных бумаг Америки. Но самое интересное я вынес из вступления в вашей книжечке, где было написано о становлении банковской системы Америки в уже далеком XIX веке».

В тот момент Джерри еще отвлеченно смотрел в окно, куда-то в сторону Кремля, поскольку то, что я говорил, он слышал с некоторым запозданием – беседа тогда шла через переводчика, поскольку Сосковец по-английски не понимал.

Когда Джерри услышал что-то про XIX век и банковскую систему США, он обернулся и уставился на меня. Сосковец увидел его реакцию и тоже стал внимательно на меня смотреть.

Я продолжал:

– Тогда в Америке еще не существовало общей денежной единицы, компании вели между собой в основном товарный обмен. У каждого штата был свой банк и своя собственная валюта – эти деньги называли банкнотами. Помните, Джерри? – спросил я.

– Yes, yes, – отвечал он, еще не очень понимая, к чему я клоню.

– И именно эти банкноты различных банков штатов Америки и обеспечивали тогда расчеты на территориях, где был в основном бартер!

– Yes, yes! – кивал председатель Федерального резервного банка Нью-Йорка и широко улыбался.

– А в заключение я хотел бы сказать, что в прямом переводе на русский язык слово «банкнота» – bank note – означает банковский вексель. Тогда, в XIX веке, все штаты Америки вели свои расчеты банковскими векселями!

– Yes, yes! – с улыбкой продолжал кивать Корриган, а Сосковец смотрел то на него, то на меня.

– Так вот, – закончил я, – наша российская экономика сейчас примерно в том же состоянии, в каком американская была в XIX веке. У нас везде бартер, сплошные товарные зачеты, и потому мы начали выпускать банковские векселя, чтобы их использовали в расчетах! И наша вексельная программа очень быстро и успешно развивается.

Джерри уже внимательно смотрел на меня.

В их тогдашних американских лекциях нам ничего такого не рассказывали. Небольшой исторический экскурс в XIX век был дан нам лишь для расширения кругозора – не думаю, что эти страницы Джерри писал сам, скорее, он взял их из какого-нибудь учебника.

Но Джеральд Корриган был ведущим американским банкиром, одним из руководителей ФРС США [19], и потому сразу уловил: то, что мы делаем, – правильно сейчас для России в ее разбитом и расхристанном состоянии.

И он тут же начал меня хвалить, давая знать Сосковцу: мол, смотри, каких я орлов для вас воспитал! Он все более возбужденно улыбался и в какой-то момент поинтересовался:

– А что думает на этот счет правительство России?

Сосковец внимательно следил за разговором и тут же по-деловому спросил меня:

– Что может сделать правительство? Чем помочь?

Я тут же сказал, что один проект мы с Минфином уже обсуждаем. Я имел в виду наше предложение кредитовать правительство РФ векселями Тверьуниверсалбанка, чтобы оно могло платить ими по разным бюджетным программам.

– И с кем вы разговариваете в Минфине? – тут же спросил Сосковец.

– С Казьминым, – ответил я. Андрей Казьмин тогда был заместителем министра финансов.

И тут Сосковец по-барски подозвал своего помощника и сказал:

– Позвоните Казьмину, пусть прямо сейчас сюда приезжает!

Я не очень в это поверил, но уже через десять минут к нам за стол сел запыхавшийся Андрей Казьмин (благо Ильинка совсем рядом). Сосковец попросил меня повторить мое предложение.

Казьмин был тогда для меня недосягаемым чиновником, я который месяц пытался попасть к нему на прием – а тут его вызвали из Минфина как мальчика, чтобы он выслушал от меня, что ему нужно делать!