Сергей Васильев - #Как это было у меня. 90-е

Указ Ельцина – вернее, его строка «или перевести в любой другой коммерческий банк» – нам это позволял. Нам нужно было только открыть во Внешэкономбанке корреспондентский счет и наладить передачу в ВЭБ платежек-поручений от его клиентов на перевод денег к нам в Тверьуниверсалбанк.

Если бы замысел удался, то заодно мы получили бы сразу много новых солидных клиентов и валютные депозиты в придачу.

То есть, по сути, мы могли вообще ничего не делать – люди из очередей сами побежали бы к нам!

Нужно было только не «спугнуть» ВЭБ и открыть такой корреспондентский счет, чтобы мы могли передавать в этот банк не только наши поручения на списание, но и поручения клиентов самого Внешэкономбанка на зачисления их денег к нам.

Как только мы начали оформлять такой договор, во Внешэкономбанке сразу что-то заподозрили, и мне пришлось ехать на переговоры к его президенту.

– Зачем вам это нужно? – спросил он. – Вы хотите переманить таким образом наших клиентов к себе?

– Но ведь они все равно уйдут, вы же видите, они стоят в очередях и ждут, чтобы снять свои деньги со счетов, – ответил я ему.

Мы какое-то время препирались.

Я доказывал юридическую чистоту процедуры с точки зрения закона и указа Ельцина. Президенту ВЭБа все это не нравилось, но счет нам он таки открыл.

Теперь мы могли собирать поручения клиентов на вывод их средств из Внешэкономбанка, чтобы потом просто отнести скопом в тот же ВЭБ, но только в другое окно, где работали не с физлицами, а с банками и где очереди не было вообще.

Оставалось лишь рассказать обо всем этом вкладчикам ВЭБа. И мы начали одну из самых громких наших рекламных кампаний.

Уже через неделю весь центр Москвы был заполнен растяжками: «Перевод денег из Внешэкономбанка», «Новогодний подарок от Тверьуниверсалбанка – переводим ваши деньги из Внешэкономбанка!» (дело было как раз под Новый год).

В результате той кампании более трех тысяч человек перевели из ВЭБа к нам свои счета на сумму в несколько десятков миллионов долларов – по тем временам это были огромные деньги!

Мы прорекламировали все наши московские отделения и стали быстро набирать простых вкладчиков «с улицы».

И к концу 1996 года, то есть к моменту своего краха, по количеству частных вкладчиков Тверьуниверсалбанк входил в десятку самых больших банков в стране.

Это было наше преимущество, но это же стало потом и основной проблемой…

В течение двух ближайших лет бывший премьер-министр СССР Николай Рыжков будет возглавлять совет директоров Тверьуниверсалбанка. На этот пост его избрало в Твери собрание акционеров одного из крупнейших коммерческих банков России, в котором бывший советский премьер занимал ранее должность советника. Как сообщил Рыжков в интервью по телефону корреспонденту РИА, в его обязанности входит разработка главных направлений финансовой политики развития банка. Коснувшись нынешних проблем российской экономики, он назвал в качестве основной задачи укрепление власти.

Ранней весной 1994-го мне позвонила Козырева и спросила, что я скажу, если к нам на работу выйдет Николай Иванович Рыжков, последний председатель Совмина СССР?

Я ответил: «Это круто!»

Он, конечно, был из старых коммунистов, совсем недавно проиграл на выборах Ельцину и вообще находился в опале, но ведь он был еще недавно Председателем Совета Министров СССР!

В общем, она сказала, что Николай Иванович сейчас сидит без дела на даче и готов помогать банку. От нас нужно дать ему офис в центре, автомобиль с водителем, зарплату и видную должность.

– Я предложила ему стать председателем совета директоров, он согласился, – сказала Козырева. Председателя совета директоров мы как раз должны были избирать на общем собрании акционеров банка в Твери. – Поэтому, Сергей Анатольевич, подумайте, чем занять и загрузить Николая Ивановича, и подготовьте ему офис в центре. А на следующей неделе заедете утром к нему на дачу и привезете его к нам на собрание акционеров. Познакомитесь с ним – и заодно расскажете ему по дороге о нас и о том, чего мы ждем от него.

И вот на следующей неделе я приехал рано утром в старый совминовский поселок на Рублевке. В сосновом лесу стоял старый, большой деревянный дом. Николай Иванович уже был в костюме и ждал.