Святослав Логинов - Как я охранял природу

Об аммиаке я ничего не знал, это вообще была разовая операция нашего руководства. Для перевозки сверхчистой деионизованной воды предприятием был куплен семитонный чешский молоковоз. Прежде всего нужно было как следует промыть цистерну изнутри, для чего туда закачали семь тонн концентрированного раствора аммиака в смеси с пергидролем. Три дня эта заряженная бомба разъезжала по городу. После того, как раствор вдоволь побултыхался, его должны были слить в канализацию. И вот представьте картину: инспектора входят на завод, а их встречает открытый люк, возле которого стоит семитонная автоцистерна, и рабочий уже тянет шланг, чтобы начать слив.

До сих пор меня берёт жуть, когда я думаю о возможных последствиях этой операции. Семь тонн концентрированного раствора аммиака вылить в канализацию посреди города! Вовремя мадам Неслер унюхала аммиак.

Вновь сбежалось начальство средней руки: Чернов, Чепинога, Суровый. Вновь началось составление акта. Люк закрыли, машину отогнали в сторонку. Была отобрана проба воды из отстойника старых очистных. Даже экспресс-анализ показал высокое содержание Cr(VI), а вообще в тот день ПДК по хрому была превышена в сорок семь раз. Затем проверка направилась на комплекс БИС.

Ручеёк в знакомом люке бодро продолжал растворять бетон. Едва успели отобрать пробы, как ручеёк иссяк, в цехах спешно прекратили работу и перекрыли заслонки.

-- Какая авария стряслась у вас сегодня? -- ехидно поинтересовалась Фефелова. -- Давайте-ка посмотрим на ваши очистные...

Ах, почему в этот миг рядом не было кинохроники?! Снять крупным планом физиономию Чернова в ту минуту, когда инспектора спрашивали, а где, собственно говоря, трубы, по которым подаются стоки... С каким брезгливым видом Фефелова отковыривала наманикюренным ноготком картонки, подклеенные в пустым ящикам КИП! Как старушка Неслер лезла по стремянке на верхушку реагентного бака и сообщала, что никаких реактивов там не бывало вообще никогда!..

Затем проверка вновь отправилась на первую площадку, благо что дойти можно было за пять минут. Чернову было сказано, что идут к генеральному директору, который к тому времени спешно уехал куда-то. Однако, проходя через двор, Наталья Сергеевна резко спросила, указывая на старый заводской корпус:

-- А отсюда какие стоки идут?

-- Никаких! -- в отчаянии вскричал Чернов. -- Там механический цех, сухое производство, -- и понимая, что веры ему нет никакой, добавил:

-- Вон начальник цеха идёт, спросите хоть у него.

Начальник механического цеха, который действительно в этот миг вышел во двор, подошёл к призывно махнувшему Чернову, и на вопрос: "Что вы сливаете в канализацию?" -- честно ответил:

-- Ничего. Это этажом выше льют.

О, где вы, мастера немых сцен?!

-- Что ж, поднимемся этажом выше, -- резюмировала Наталья Сергеевна, выдержав паузу.

Вновь я слышал рассказы о шильдиках и о запасной гальванике, которая не работает, ведь ванны холодные... Впрочем, инспекторы оставались столь же холодны, как и неработающие ванны. Участок имеется, а документов на него -- ни малейших. Чего ещё?..

Усталое и недовольное руководство отправилось составлять акт. Документ получился устрашающим и заканчивался предупреждением, что материалы проверки будут переданы в прокуратуру для возбуждения уголовного дела.

Наконец проверяющие отбыли и в СКБ воцарилась недолгая предгрозовая тишина. Затем меня вызвали в кабинет к Чернову.

-- Почему, -- свистящим шёпотом возгласил ответственный за строительство, -- меня не предупредили, что очистные не готовы к работе?

-- Я писал вам.

-- Никаких ваших писулек я не видел! Вы понимаете, что это уголовное преступление? Будете сидеть!

-- Не видели? -- я протянул стопку заранее прихваченных докладных. -- Тогда освежите в памяти это. Вы верно сказали, что это уголовщина, поэтому учтите, что это третьи экземпляры, а вторые, на которых подписи секретарей, хранятся в надёжном месте и их будут читать только следователь и прокурор.

На Чернова было страшно смотреть. Пачка докладных полетела мне в физиономию:

-- Забери!..

Я аккуратно собрал разлетевшиеся листочки, вежливо попрощался и вышел.

Через двадцать минут в лабораторию ворвался Суровый.

-- Срочно пишите распоряжение о сливе аммиака! -- приказал он мне.

-- Сергей Петрович, вы же знаете, что это нельзя.

-- Что значит нельзя? Машина гибнет. Ещё немного и у цистерны начнёт разрушаться полимерное покрытие, а за молоковоз валютой плачено, двенадцать тысяч долларов!