Array Array - Шашки наголо! Воспоминание кавалериста

Второй день пребывания в запасном полку не принес ничего нового. Побродив по Наро–Фоминску, я вернулся в казарму. К давешним знакомым, военным девушкам, я не заходил, как–то было неудобно, да их, вероятно, и не было дома. Вся деревня будто вымерла. Пообедав в полковой столовой, я пристроился на свободной койке и уснул. У меня впереди оставалось еще три дня отпуска. Вечер прошел так же скучно и однообразно. После отбоя я вернулся на свой подоконник: на койку пришел спать ее «хозяин».

Около полуночи меня разбудил дежурный по казарме: меня вызывают в штаб дивизиона. Приведя себя в порядок, я явился в штаб, где уже собралось человек семь офицеров, которых так же, как и меня, подняли с постели. Дежурный по штабу зачитал приказ командира полка об удовлетворении наших просьб. Нас направляют в З–й Гвардейский кавалерийский корпус, и мы должны быть довольны, что будем воевать в таком прославленном соединении Красной армии. Я ждал всего, чего угодно, вместо артиллерии я уже повоевал в минометном полку, но воевать в кавалерии! Этого я не мог себе представить, просто не укладывалось в голове!

— Есть вопросы? — спросил гвардии подполковник, представитель корпуса, и молодцевато щелкнул шпорами. Все молчали. Я спросил:

— Есть ли дивизионная артиллерия в корпусе? Он ответил:

— В корпусе все есть, и танки, и «катюши», И самолеты, и всякая артиллерия.

На вопрос: «Когда нам явиться в часть?» последовал ответ:

— Немедленно! Сейчас мы доставим вас в корпус на студебеккерах. Машины ждут у здания казармы!

Все дальнейшие события развивались в сумасшедшем темпе, как в ускоренном кино. Нас погрузили на машины, и через несколько часов мы были уже в штабе корпуса, у командующего артиллерией. Короткое распределение по дивизиям … И вот я уже в штабе 5–й гвардейской кавдивизии. Оттуда я был направлен в штаб 24–го гвардейского кавалерийского полка.

В штабе полка меня встретил начальник штаба, культурный и вежливый гвардии капитан Тодчук, воплощавший в себе все лучшие качества кадрового офицера–кавалериста. С улыбкой он сообщил мне, что свободных артиллерийских вакансий в полку пока что нет, но полк идет маршем к фронту, и свободные места скоро появятся. Увидев мое разочарование, он сказал:

— Не унывай, специалист! Ты же в прославленном гвардейском Краснознаменном полку, в дивизии Котовского! Пока что поступай в распоряжение командира нашей полковой батареи, а там мы что–нибудь придумаем.

Затем он вкратце рассказал мне историю дивизии. Зародилась дивизия в еще в годы Гражданской войны как кавалерийская бригада Котовского. После Гражданской она была переформирована в 3–ю кавалерийскую дивизию. В Великой Отечественной войне дивизия участвовала с самого начала, с 1941 года. Дивизия отличилась в боях и была переименована в 5–ю гвардейскую дивизию, а наш полк, ранее бывший 158–м кавполком, стал 24–м гвардейским. Дивизия принимала участие в битве за Сталинград, и большинство офицеров и солдат было награждено медалью «За Оборону Сталинграда».

Столь длительные военные традиции полка и дивизии меня впечатлили. Однако в то время я думал, что кавалерии не место на современном поле боя, и про себя решил уйти из кавалерии после первого же ранения. Позднее мое мнение радикально поменялось, и я всегда возвращался в свой родной полк.

Тодчук вызвал связного и приказал ему проводить меня в расположение батареи полковой артиллерии. Затем он пожал мне руку, пожелал удачи, щелкнул шпорами и удалился. Связной пошел искать кого–нибудь из полковой батареи, а я в это время стал наблюдать за жизнью кавалерийского полка. Все для меня было ново и необычно.

Полк стоял на дневке и спешно готовился к ночному маршу. Всадники сновали туда–сюда. В отличие от пехотинцев, все кавалеристы были обуты в сапоги, а шинели имели длинный разрез на спине, чтобы в них можно было сидеть в седле. Погоны у всех были с светло–синей выпушкой и кавалерийской эмблемой подковой с двумя перекрещенными клинками. В дополнение к стрелковому оружию каждый кавалерист был вооружен шашкой. Несмотря на промозглую ноябрьскую погоду, все всадники выглядели опрятно и молодцевато.

Связной вернулся и доложил, что возле штаба стоит бричка старшины батареи и что старшина меня отвезет на батарею. Старшина оказался высоким и разговорчивым кадровым младшим командиром. Мешая русские и украинские слова, он стал расспрашивать меня, откуда я родом, где воевал и так далее. Узнав, что я из городских, он сообщил мне, что в кавалерии самое важное — конь. Это альфа и омега для каждого всадника.