Ги Бретон - Лукавые истории из жизни знаменитых людей

Действительно, он совершенно один. У него нет приятелей, связей. Маленькая блондинка с третьего этажа его избегает. Хотя она и перебрасывается с ним парой слов, встречаясь на лестнице, но всегда находит предлог отказаться от новой прогулки. Само собой разумеется, Оноре не осмеливается пригласить ее к себе в мансарду, потому что там так холодно и потому что он даже не может предложить ей пообедать. Поэтому все, что он хотел бы сказать своей подружке или друзьям, он изливает в своих письмах к Лоре.

Этот большой любитель поговорить, лишенный собесед­ника, пишет нескончаемые письма, не подозревая о том, что именно этим письмам, которые при иных обстоятельствах мог­ли бы стать просто разговорами, о которых вскоре забыли бы, он отчасти обязан своей славой... В ответ он получает от Лоры длинные послания, полные нежности, юмора и семейных ново­стей.

Из них он узнает, что в Вильпаризи устраивают веселые вечеринки, на которых в числе приглашенных бывают очарова­тельные соседи семьи Бальзак — де Берни, что молодой ин­женер месье Сюрвиль ухаживает за двумя сестрами Оноре, но, кажется, начинает отдавать предпочтение старшей, а также тысячу забавных историй о месье Бальзаке, который, чтобы продлить свою жизнь, решил жить, как китайцы. Ах! Если бы он умел плести циновки!..

Но не во всех письмах рассказывается только о приятных вещах.

Однажды Лора написала о жалобах матери. Один из друзей якобы встретил Оноре в Париже... Сестра советует Оноре быть осторожнее в будущем... Осторожнее! И это говорят ему, кото­рый не посещает кафе, старается не гулять по бульварам, а в театре слушает мадемуазель Мофе из глубины ложи, лишь бы его не узнали!.. Оноре в ярости. «Скажите этому господину, что он ошибся и что он не мог видеть меня», — пишет он сестре и гордо добавляет: «Между тем мне очень бы хотелось не быть похожим ни на кого!»

* * *

Проходит зима, а Оноре пишет, вычеркивает, вносит бесконечные правки. В январе 1820 года он должен тянуть жребий. К счастью, счастливый номер позволил ему избежать тягот армейской жизни.

Оноре приступил к последнему акту своей трагедии. За ночь он писал приблизительно по десять стихов. И, наконец, прекрасным апрельским утром, какие бывают только в Париже, светлым, полным песен и легких облаков, утром, которое буквально искрится от смеха, он написал своей сестре: «Я закончил «Кромвеля». Два дня спустя он получил ответ: «Приезжай, мы все ждем тебя».

Не переменив даже одежды, Оноре, сунув под мышку свою драгоценную рукопись, сел в дилижанс, едущий до Мо.

Как его примут? Он немного встревожен, и десять лье, отделяющие Париж от Вильпаризи, показались ему необычайно длинными...

Но когда он выходит из дилижанса, его встречают мадам и месье Бальзак вместе с Лорой. Его обнимают, целуют, рассмат­ривают.

— Какой же ты худой, бедный мой мальчик,— испуганно говорит мать.— Тебе следует хорошенько отдохнуть. Лора испечет тебе печенье, а Лоране — слоеный пирог.

Оноре взволнован. После восьми месяцев одиночества ма­лейшая ласка вызывает у него слезы на глазах.

Дома его ждут бабушка Салламбер, маленький Анри, Ло­ране, которой уже исполнилось 17 лет и которая превратилась в прелестную девушку, и очень симпатичный человек, которого Оноре видит впервые. Молодого человека представляют: это месье Сюрвиль, жених Лоры.

Какая здесь теплая и доброжелательная атмосфера! Оноре не терпится прочитать свою трагедию...

После завтрака все семейство располагается в гостиной.

— Мы тебя слушаем, великий писатель,— добродушно го­ворит месье Бальзак.

Оноре оглядывает своих слушателей. Аудитория настроена весьма благожелательно. Лора подмигивает ему, а мадам Баль­зак уже чувствует гордость за сына.

Он делает глубокий вдох и начинает читать со всей страст­ностью, на которую только способен...

Однако, вопреки его ожиданиям, конец первого акта был встречен без энтузиазма.

Трагедия совершенно не захватывает слушателей. После второго акта все начинают с удрученным видом переглядывать­ся. Оноре охватывает страх. Ему тоже стихи начинают казаться плохими, а реплики смешными...

— Продолжай,—говорит месье Бальзак.

У бедного юноши на лбу выступает пот, а в горле пересы­хает. Он запинается, пропускает целые тирады, лишь бы поско­рее закончить.

Закончив читать третий акт, он захлопывает тетрадь.

— Есть еще два акта,—старается говорить он как можно более естественным тоном,— впрочем, все это лишь первые наброски...